удивился, но сумел сохранить невозмутимость гораздо лучше, нежели его начальник.

— Спасибо, — проговорил он, а потом, слегка усмехнувшись, сказал. — Положено своего начальника на обмывание звездочек приглашать, но неловко. Да и вы, ваше величество, вряд ли пойдете.

Ишь смелый какой, он ещё и шутит. Ладно, простим человека на радостях. Скорее всего, это не показуха и неуважение, а просто переволновался. Усмехнувшись в ответ, я произнес:

— На обмывание ротмистра не приду. А вот, если Бог даст, генеральские звезды получить, тогда и воспользуюсь вашим приглашением. — Опережая вопрос вытаращившегося на меня генерал-майора Мезинцева, сказал. — А ваши эполеты, хотя таковых уже и нет, кофейком обмоем. Но, попозже.

Генерал и ротмистр поняли меня правильно. Поднявшись, они уже готовились откланяться и отправиться на выход, но я слегка задержал своих «кэгэбэшников».

— Ещё один момент, Павел Анатольевич. Вы ведь понимаете, что действовать во Франции будете неофициально?

— Так точно, ваше величество, понимаю. Легенду я придумаю. Может, субъект обесчестил дочь моего лучшего друга, или пообещал жениться.

— Вот-вот, — кивнул я, не желая вникать в подробности. — Во Францию поехал не офицер государственной безопасности, а армейский капитан. Может, даже и отставной. Тут вы с Владимиром Викторовичем решите. Если засыплетесь, мы о вас позаботимся, но лучше не попадаться.

— А что с субъектом? — поинтересовался Судоплатов.

— Субъект должен остаться жив. Что-то пойдет не так — отдайте его полиции и сами сдавайтесь. Повторюсь — вас мы не бросим. Если вы не справитесь, за ним поедет другая группа, более удачливая.

— Мы справимся, ваше величество, — уверенно сказал Судоплатов. — Даже не сомневайтесь.

Глава 21. Долгожданный разговор

К сегодняшней встрече я готовился три дня, с того самого момента, когда узнал, что важный гость собрался ехать ко мне из самой Архангельской губернии. Генерал-губернатор дал ответ в тот же день, как только получил приглашение.

Наконец, я увидел перед собой то самое лицо, которое раньше видел лишь в учебниках, на памятниках, в документальных кинофильмах, документах и много, где ещё. Передо мной стоял тот самый человек, с которого были сделаны тысячи памятников, миллионы гипсовых бюстов, плакатов и портретов.

Он стоял с той самой выправкой, до боли знакомым лицом, уверенным взглядом и. что немаловажно, пышными усами. Если честно, у меня сначала немного перехватило дух.

— Здравствуйте, ваше императорское величество! — поприветствовал меня Джугашвили, а я едва сдержался, чтобы не подняться с места и не начать суетиться.

— Присаживайтесь, пожалуйста, Иосиф Виссарионович, — предложил я, указывая на кресло напротив себя. — Я очень много наслышан о том, какой вклад вы внесли в развитие… — я немного замешкался, чтобы не оговориться и не сказать страны, но поправился и произнёс: — в Архангельской губернии.

— Ваше величество, я очень польщён и очень рад, что вы наконец-то отреагировали на письма моих чиновников. Признаюсь, я уже было хотел и сам писать вам письмо с прошением, а то второй год пытаемся привлечь ваше внимание.

— А что у вас случилось, зачем наше внимание привлекать? — спросил я.

— Да как это что… — удивлённо спросил Иосиф Виссарионович. — У нас регион ведь очень толковый, много пользы приносит. Мы и уголь в больших количествах добываем. Да что там уголь… И рыбой можем всю центральную Россию прокормить. И лесом кого угодно обеспечить. Фосфаты в больших количествах. Железная руда у нас добывается с Кольского полуострова. Со Шпицбергена уголь добывается в ударных темпах. Нам не хватает всего-то качественного транспортного сообщения, всё упирается в логистику. В итоге то, что может быть выгодно, выходит дорого, долго и бестолково.

— И как же так вышло? — удивился я. — Вроде железная дорога исправно работает.

— Государственная — да. Но вот доходит она только до границы нашей губернии. А дальше всё больше частные железнодорожные компании, а они работают из рук вон плохо. Выпороть бы их!

Я едва не подавился. Обычно таким тоном, пародируя Сталина, всякие комики кричали про расстрелы. Я аж проникся этим его «выпороть»!

— Так нельзя же пороть, всё-таки благородные люди, — продолжил Сталин. — А так с удовольствием бы… Да, плетей на них не хватает!

Я едва сдержался, чтобы не усмехнуться. Ведь прав Иосиф Виссарионович! Чувствую, неплохая идея у меня появилась. Может, без расстрелов мы и обойдёмся, но, думаю, порку можно будет ввести. Не для благородных, конечно — здесь закон суров и бескомпромиссен, но думаю, такой грамотный организатор придумает чем удивить даже дворян.

— Обратно, — продолжал тем временем Джугашвили, — нам бы не помешало зерно. Всё-таки хлеб в губернии почти не растёт, климат не позволяет. Но это пол беды. Всё-таки больше всего меня интересует уголь, — он внимательно посмотрел на меня. — Думаю, вы со мной согласитесь, угля много не бывает. На Шпицбергене добывается каменный уголь, но всё равно транспортировка его будет дорогая. Добыча, доставка по морю, погрузка в железнодорожные вагоны. Зато мои геологи на реке Воркута в Печорском крае обнаружили обширнейшие залежи угля. Настолько богатые, что на всю Россию хватит! Нужно всего-то помочь с организацией железнодорожного сообщения и небольшие финансовые вливания, которые очень быстро отобьются. Это довольно очевидно. Я до сих пор не понимаю, почему многие чиновники не обращают внимание на мои аргументы. Раз они не способны отличить письмо от фельетона, надо к ним лично приехать.

— С розгами? — спросил я.

— С розгами, — спрятав улыбку в усы, подтвердил Сталин.

— И как вы себе видите освоение этих залежей?

— Да как… Прямо по реке доставить всё самое необходимое. Там мы возведём временное жилье и начнём подготовительную работу. А дальше дело времени. Думаю, через пять лет добыча выйдет на достаточные объёмы, а по России поедут составы с печорским углём, — заявил он.

Каменный уголь на Печоре — прекрасно. В тех краях есть еще и нефть, и газ, и неразведанные до сей поры залежи алюминия. Кстати, в моей истории железная дорога Воркута-Котлас уже была создана и в сорок первом году каменный уголь из Воркуты уже пошел в страну. Что-то здесь отстали. Впрочем, здесь каменный уголь добывают в Донбасе и в Польше.

Значит, железная дорога. А я вот призадумался. Что касаемо железнодорожного сообщения, у меня ведь отец занимается грузоперевозками. Вернее отец Павла Кутафьева. Почему бы не отплатить так своей семье? Предоставить отцу большой государственный заказ,