– Мне пора. Спасибо за помощь.

– Обращайся, крестник. – Ректор похлопал молодого мага по плечу и вдруг спросил: – Больше ничего не хочешь мне рассказать?

Мирослав непонимающе вздернул бровь.

– Я о переменах в твоей личной жизни, все-таки ты мне не чужой, я волнуюсь.

Маг закатил глаза:

– И об этом уже успели донести. Мне кажется, сейчас неподходящее время для болтовни по душам.

– Согласен, однако хочу заверить, что принимаю и одобряю твой выбор. Женщины из рода Макаровых стоят того, чтобы их добивались. А я еще думал, зачем Полина покинула город в такое неспокойное время? Помимо основных причин она дала тебе возможность заручиться одобрением внучки заранее, до официального предложения. Ну и как, нашел общий язык с девочкой?

Мирослав пожал плечами:

– Будь она полноценной ведьмой, мне бы это удалось. А так, она не ищет моего общества.

Глаза ректора заблестели, как у старой сплетницы, почуявшей горячую новость.

– А может, тебе мешает подобраться к ней кое-кто более удачливый?

– Кир мой друг, – с долей сожаления произнес Мирослав.

– И этого друга ждет неприятнейший сюрприз, – закончил за него с усмешкой старый маг.

Выйдя из кабинета ректора, Мирослав почувствовал облегчение. Крестный видел его насквозь и порой, казалось, читал мысли. Но никогда не осуждал, даже если считал, что крестник неправ. Спустя мгновение, выкинув из головы размышления о свинье, которую собирался подложить Кириллу, маг в сотый раз перечитал записку Кассандры. Красивым почерком на ней были выведены четыре буквы и четыре цифры – «УНПТ. 15.05». Получив клочок с загадочной шифровкой в ночь, когда они искали Лилю, Мирослав и не догадывался, что это ответ на вопрос, который он задаст всего через несколько часов.

Не позволив проникнуть на вампирскую территорию без доказательств вины своего гостя Иниго Веласкеса, Феликс все же разрешил воспользоваться услугами прорицательницы. Кассандра выслушала просьбу помочь в поиске информации о девушке, якобы убитой слугой Алхимика, и невозмутимо призналась присутствующим, что ответ давно у Мирослава в кармане.

Маги устроили мозговой штурм, пытаясь разгадать странный ответ вампирши, и пришли к выводу, что покойная Элеонора – студентка-первокурсница, учившаяся на филологическом факультете. На последнее указывало название дисциплины – «УНПТ», то есть «Устное народное поэтическое творчество». Цифры же говорили о времени окончания четвертой пары.

С цветной фотографией Эли, сделанной после ее смерти, маги прочесали пять учебных вузов, где изучали фольклор, опросили преподавателей и студентов. То ли фото оказалось некачественным, то ли первокурсницу никто не успел запомнить, но ее никто не узнал. Тогда Мирослав решил пойти другим путем: он обратился к крестному, десять лет занимающему пост ректора в одном из университетов. Витольд Маркович разослал срочные запросы с просьбой просмотреть списки студенток первого курса и прислать ответ, числится ли среди них девушка по имени Элеонора. Результат не порадовал Мирослава, осталась последняя попытка. В 15.05 десятки магов с фотографиями в руках будут стоять в коридорах университетов и опрашивать студентов, спешащих на перемену. До часа «икс» оставалось три минуты. Маг верил, что последний план намного удачнее. Иначе нельзя, ведь без этого им не вытащить Кира.

Скорее всего, погруженный в свои мысли маг прошел бы мимо. Но судьба распорядилась иначе. Когда зазвенел звонок, возвещая об окончании четвертой пары, с Миром столкнулась девушка. Миловидная блондинка выскочила из кабинета как ужаленная и рассыпала стопку книг прямо ему на ноги.

– Извините! – Щеки девушки вспыхнули. – Я не хотела!

Мирослав вмиг подавил раздражение, стоило ему увидеть, какие книги наставили ему синяки: «Этнографический словарь», «Славянский фольклор», «Мифы восточных славян».

– Ничего страшного, бывает, – улыбнулся маг и стал помогать собирать учебники.

– Хоть бы не вышла из библиотеки Марья Григорьевна, а то убьет меня за такое обращение с книгами, – поделилась своими опасениями девушка.

– А разве библиотека не в другом крыле? – удивился Мирослав.

– Так то обычная библиотека, а здесь, – студентка махнула рукой в сторону кабинета, откуда вышла, – этнографический музей с небольшим книжным фондом специальной литературы.

– Точно, я что-то слышал об этом университетском проекте, – согласился маг. – Насколько помню, ректору удалось собрать довольно редкие экземпляры, которые не выдают студентам на дом.

– Да, редкие книги не выдают, – подтвердила девушка, – только справочники, но и над ними Марья Григорьевна чахнет как Кощей над златом.

Мирослав бросил задумчивый взгляд на дверную табличку – «Музей этнографии и фольклора». Он верил в судьбу и никогда не игнорировал ее подсказки.

– Послушай, ты случайно не видела эту девушку? – Маг протянул блондинке фотографию Элеоноры.

Девушка долго рассматривала снимок, а потом нерешительно кивнула:

– Кажется…

Сердце мага радостно екнуло.

– Так ты ее знаешь?

– Нет, – расстроила его девица, – но я видела ее в городе с моей сокурсницей. Хотя девушка выглядит тут какой-то неживой. – Мирослав мрачно усмехнулся, подумав, что блондинка угадала. – Но это точно она – у меня фотографическая память на лица.

– Ты можешь познакомить меня со своей сокурсницей? – спросил мужчина. – Важно найти девушку с фото как можно скорее.

– Хорошо, у нас не было четвертой пары, группа разбрелась кто куда. Оля вроде бы собиралась в библиотеку, сейчас узнаю, не ушла ли она домой.

Студентка, с которой блондинка видела Элю, добросовестно трудилась в читальном зале и домой не собиралась. И она, как выяснилось позже, была едва ли не единственной в городе, кто мог предоставить нужные сведения.

Мирослав в очередной раз восхитился Даром Кассандры. Если бы не ее предсказание, вряд ли бы они разыскали ту, что могла отдать паспорт Эли, вернее, Елены. Элеонорой, как объяснила соседка по квартире, девчонка представлялась в ночных клубах, до которых была весьма охоча. Не поступив на филфак, Эля (Мирослав по привычке мысленно ее так называл) не вернулась в родной город и обманула родителей, сообщив, что учится на бюджете. Сама же, наслаждаясь свободой, развлекалась на дискотеках. Пока не повстречала Веласкеса.

Лиля проснулась оттого, что ей было щекотно. В первые секунды она ничего не поняла, потом догадалась: кто-то дует ей в ухо. Макарова повернула голову: улыбающаяся Эля отплыла в сторону и заговорщицки поманила к себе тонкой рукой.

От неудобной позы, а она спала, уткнувшись Киру в шею, затекли руки и ноги. Можно лишь гадать, что испытывал мужчина, ни разу не пошевелившийся за время ее отдыха. Хорошо, что спали они, скорее всего, недолго. Наручные часы опровергли Лилино предположение, показав, что сон продолжался пять часов.