Лежа на спине, Лиза смотрела, как он расстегивает ремень на джинсах, как опускает вниз молнию ширинки. Было горячо. А еще Лизу охватило ощущение неизбежности. Такое первобытное, непонятное. Она – женщина, и она будет принадлежать мужчине. Именно этому и именно сейчас. И дело даже не в том, что она сама этого хочет, а в том, что этого хочет он. И пусть.

Она не отвернулась, увидев его полностью обнаженным. Медленно проскользила взглядом по телу, задержалась на возбужденной плоти и поднялась к лицу. Макс выдвинул верхний ящик прикроватной тумбочки и достал упаковку презервативов. Надорвал один пакетик. Сам надел резинку и только после этого склонился к Лизе, поставив колено рядом с ее бедром. Ее пальцы тут же тронули завитки волос на его груди, губы приоткрылись. Он понять не мог, что есть в ней такого, чего нет в других, но что-то однозначно было. Он бесстыдно трогал ее, желая прикасаться снова и снова, он мял ее грудь, он гладил ее между ног, перебирал пальцами складочки влажной горячей плоти и от каждого касания получал наслаждение. Язык очертил кольцо вокруг аккуратного пупка, небрежные поцелуи к груди… Ее тихий, будоражащий стон, ее тело, выгибающееся навстречу его губам, ее пальцы, с силой сжимающие его плечи… Лиза всхлипнула, когда Макс прихватил зубами ее сосок, все внутри нее пылало.

- Макс… - зашептала она и безотчетно схватила его за руку. – Макс…

Он переплел их пальцы. Ее ладошки по сравнению с его казались такими узенькими, пальчики тоненькими… Она вся была тоненькой. В ее взгляде томилось желание, жаркое, манящее, откровенное. Макс не удержался и завладел ее губами. Влажный, обещающий продолжение поцелуй. Приятная тяжесть мужского тела. Лиза обняла Макса за плечи и уткнулась ему в шею. Она чувствовала его возбужденное естество. Сквозь дымку желания подпитанного алкоголем отчетливо пробивался страх. Но сейчас Лиза боялась не только боли, она боялась, что снова все пойдет не так.

- Лизка… - Движение навстречу. Макс сжал ее ладошку и, почувствовав, как Лиза напряглась, замер. Поцеловал ее, соблазнительную и несмелую, дерзкую и покорную. – Тебе больно? – голос сипел. Хотелось моментом разогнаться, овладевая ею, удовлетворяя желание, так давно не дающее покоя. Но он не мог. И, если бы сейчас Лиза попросила его остановиться, он бы это сделал. Чёрт знает почему, но сделал бы!

- Чуть-чуть. - Она потерлась носом о его подбородок. Погладила Макса по затылку и сама поцеловала. Бедра ее двинулись ему навстречу. – А еще мне хорошо… - голос почти такой же сиплый, как у него.

Самойлов глухо зарычал. Он больше не мог себя сдерживать. Один толчок ей навстречу, второй… Она была чертовски хороша. Такая тесная… Постепенно Лиза отпустила страхи, расслабилась и осмелела еще больше. Не осталось ничего, кроме тягучего наслаждения, проникающего в самую глубь сознания, отдающегося в сердце щемящим чувством нежности, жаром растекающегося по телу, заставляющего жадно глотать ртом воздух. Стоны ее стали громче и откровеннее. Она легонько царапала спину Макса короткими ноготками и выгибалась под ним. Вскрикивала, когда его движения становились резче. На ее коже выступила испарина, дыхание окончательно сбилось, волосы прилипли ко лбу и вискам.

Через несколько минут все кончилось. Лиза почувствовала, как напрягся Макс, почувствовала его пульсацию внутри себя. Он издал гортанный рык, переходящий в сиплый стон, и опустился на нее, придавив всем весом своего тела к постели. Лиза вздохнула и погладила его по влажной спине. Ей хотелось, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось, чтобы он не уходил. Почему-то захотелось плакать. Она закрыла глаза и сглотнула, провела кончиками пальцев по плечам Макса, по его шее, по волосам. Беспокойный комок желания все еще пульсировал внутри, но Лиза понимала, что дойти до развязки не сможет. Если бы она была опытнее, то, возможно, сумела бы притвориться. Она слышала, что для мужчин это важно. Впрочем, врать она никогда не умела. Да и стоит ли? Вряд ли…

Макс откатился на другую сторону постели и, улегшись на бок, устремил взгляд на нее. Она смутилась, но не отвернулась. Тело так и горело огнем, сердце билось слишком часто.

- Прости. - Он протянул руку и погладил ее по щеке большим пальцем.

- Все в порядке.

Лиза мягко улыбнулась. Немного грустно и удивительно светло. Глаза были голубыми-голубыми, ясными и красивыми. Макс ощутил неуемное желание обнять ее, прижать к себе и вдохнуть запах ее волос, разгоряченного тела. Заглушив в себе этот порыв, он встал.

- Я в душ.

- Угу.

Она все так же смотрела на него. Красивая… Макс поспешил отвернуться.

Когда он вернулся из ванной, Лизы в его комнате уже не было.

Москва, июль 2016 года

С самого утра Макс ходил хмурый. Лиза не могла понять, что не так, но спрашивать отчего-то не решалась. Выглядел он недовольным и, судя по всему, недовольство его относилось именно к ней. Видимо, она опять сделала что-то не так…

Очень хотелось есть. На удивление, голова у нее совсем не болела, да и вообще чувствовала она себя неплохо. Внутри немного тянуло, но это было вполне терпимо, по меньшей мере, куда терпимее, чем после близости на чемпионате России и уж тем более, чем после того, что случилось в Братиславе. Просто она давно не была с мужчиной, а то, что произошло у них с Максом неделю назад, вряд ли можно брать в расчет.

Лиза съела тарелку овсянки и кусочек сыра, посмотрела исподлобья на Самойлова. Тот прихлебывал чай из большой кружки и, вроде бы, пребывал в собственных мыслях, но взгляд ее заметил. Со стуком опустил чашку на стол. Лиза вздрогнула. За все утро они обменялись лишь несколькими фразами, и это угнетало ее. Лучше бы сказал сразу, что не так, а не играл в эту дурацкую молчанку. Может, он надеялся, что в постели она окажется лучше? Может, она разочаровала его?

- Оставь посуду в раковине, я помою, - сказала Лиза, пытаясь разрядить обстановку.

- Я сам помою. - Макс взял свою тарелку и встал.

Меркулова сжала ручку чашки и мысленно досчитала до десяти. Хотелось кричать и плакать.

- Тогда мой все. - Она сунула в раковину тарелку от каши и свою кружку, а затем вышла из кухни. Пусть думает, что хочет. Ей вообще наплевать!

Открыв шкаф, она вздохнула. Не наплевать ей… Но Максу знать об этом совсем не нужно. Она надела бирюзовый сарафан на тонких лямках и новые белые босоножки из натуральной кожи, причесалась, придав волосам легкий беспорядок, и подкрасила губы розовым блеском. Брызнула духами на ключицы и запястья. Больше всего ей хотелось, чтобы с утра Макс обнял ее и сказал что-нибудь приятное, ласковое, чтобы поцеловал легко, так, словно поцелуи по утрам для них что-то само собой разумеющееся, чтобы не смотрел так холодно.

***

Ксюша стояла возле бортика и нетерпеливо похлопывала по нему ладошкой. По льду вместе с Максом и Лизой рассекала Элина. Весь ее облик говорил о собранности и серьезности, но когда губ ее касалась улыбка, она становилась удивительно красивой. Было видно, что она полностью отдается тому, что делает, погружается в работу с головой и придает этому большое значение. Но все это Ксюшу скорее раздражало, чем радовало. Она прекрасно понимала, что несправедлива к Элине, однако поделать с собой ничего не получалось. Если бы она могла развернуться и уйти с катка, она бы с удовольствием это сделала. Но тогда Женя счел бы ее взбалмошной девчонкой, которая задирает нос и думает о себе куда больше, чем это есть на самом деле. Что же, если он считает, что ей нужно учиться у Кимер, она будет учиться. Она будет день за днем приходить в школу только за тем, чтобы торчать рядом с этой женщиной и восторгаться ее мастерством. Она будет… Поняв, что снова начинает заводиться, Ксюша сжала руки в кулаки и с выдохом распрямила пальчики. Подошел Женя и встал рядом. Она взглянула на мужа, но ничего не сказала и опять уставилась на лед.