Было почти пять, когда входная дверь снова хлопнула. Лиза сжала одеяло в пальцах и выдохнула. Внутри как будто лопнула натянутая струна, она почувствовала сильную усталость. Это было не то прежнее желание уснуть, а какое-то изнеможение, наполнившее все ее тело. Руки и ноги стали тяжелыми, веки не желали подниматься. Она сама не знала почему, но когда Макс вошел в комнату, сделала вид, что спит. Не хотелось его о чем-то спрашивать, не хотелось, чтобы он смотрел ей в глаза. И самой ему в глаза смотреть не хотелось. Постель прогнулась под тяжестью его тела. Он лег сзади и опустил руку на ее обнаженную талию, только вместо дыхания на своем затылке Лиза ощутила удушающий запах чужой женщины. Этот запах мигом заполнил ее легкие, пропитал волосы, окутал тело. Он как будто наполнил собой все вокруг, вытесняя все остальное, пробрался в каждую щель. Рука Самойлова соскользнула с талии на ее живот, он придвинулся ближе. Теперь Лиза ощущала его всем телом, его тепло, его силу. Она понимала, что должна встать и уйти. Уйти к себе в комнату, лечь к себе в постель и забыть все, что было, забыть все, что могло быть. Она должна была собрать свои вещи и вернуться домой, оставив между ними четкую грань того, что можно и что нельзя. Она должна была… Но она лежала и боялась пошевелиться. Макс почти сразу уснул, а она все так же лежала, прижав ладонь к губам, боясь, что ее случайный всхлип может разбудить его.

Уснуть она так и не смогла. Время от времени ненадолго отключалась, но почти тут же вздрагивала из-за того, что ей начинало сниться что-то неприятное. Она не помнила, что именно, скорее, это были просто ощущения – тревожные, злые, липкие. К тому моменту, как Макс поднялся, она успела приготовить завтрак и сварить кофе, хотя у нее самой один только запах еды вызывал тошноту. Болела голова. Даже выпитая утром таблетка не спасала – боль поутихла, но до конца так и не прошла. Лиза решила, что перед выходом примет еще одну. Ее личные проблемы не должны отражаться на тренировках. Встречаться взглядом с Самойловым не хотелось. Ей было слишком сложно. Что говорить? Как себя вести? Она не понимала, что делать дальше.

- О, кофе?

Не лучшее пожелание доброго утра, но Лиза была благодарна Максу за то, что он заговорил первым. Не поворачиваясь к нему лицом, она кивнула и потянулась за тарелками. Как ни странно, руки у нее не тряслись, движения были четкими. Она делала все на автомате, стараясь не вдумываться в смысл происходящего. Достать тарелки и чашки, поставить их на стол, взять кастрюльку с кашей…

- Иди умывайся, я налью. - У нее даже голос не дрожал. Правда звучал тихо и как будто надломлено, но это можно было списать на раннее время. Вряд ли Макс вообще что-либо заметил.

Лиза посмотрела на него, он выглядел вполне отдохнувшим. Откуда только столько сил и энергии? Щеки Макса покрывала легкая щетина, и это придавало ему какую-то особую привлекательность, чисто мужское первобытное обаяние. Невольно подумалось, что он привык к вниманию женщин, привык получать то, что хочет. И ее он тоже получил, потому что захотел.

Когда Макс ушел в ванную, Лиза опустилась на табуретку и приложила ладонь к лицу. Было тяжело делать вид, что ничего не случилось, что это утро ничем не отличается от всех остальных. А отличается ли? Она уже и сама не знала этого. Может быть, нужно было спросить его о том, куда он уходил ночью, но зачем? Она и так знала ответ. И вряд ли бы Макс стал что-либо отрицать. Она решила, что ничего не будет ему говорить и уж тем более не покажет, что ей невыносимо больно. Она сделает вид, что ничего не произошло. А дальше… Что дальше, Лиза понятия не имела. Ждать? Если это цена того, чтобы быть рядом с ним, готова ли она ее платить? Сможет ли она так?

Дверь ванной открылась, и Лиза поспешила встать. Разлила кофе по чашкам, достала из холодильника сыр.

- Ты что так рано подскочила? – Самойлов отхлебнул кофе и с удовлетворением уселся за стол.

- Выспалась, - спокойно соврала Лиза и положила себе овсянки.

Почему-то ей не хотелось кричать, не хотелось скандалить. Внутри было как-то муторно и пусто, собственные чувства напоминали ей улитку, заползшую в раковину. Она медленно ела кашу и старалась понять, зачем все. Почему она сидит здесь, с ним, и молчит. Сидит и давится овсянкой, вместо того, чтобы хоть что-то сделать, пока в ней есть еще какая-то гордость. Она подняла взгляд на Макса и снова принялась за еду. Может быть, дело как раз в этой самой гордости, а может, она просто дура.

Москва, июль 2016 года

Ксюша проводила взглядом удаляющуюся пару и, вздохнув, отвернулась от окна. Она знала, что ее муж и Кимер пошли перекусить в ближайшее кафе. Ее они тоже звали, но она отказалась. Наверное, не стоило оставлять их наедине. С другой стороны, она была убеждена, что если мужчина захочет изменить, он найдет способ, место, время, перекроит свои планы, выберет иной маршрут чтобы вернуться домой. В общем, если мужчина захочет, то все случится. Но Ксюша не сомневалась в своем муже. Она знала, что Женя ее слишком сильно любит. Их путь друг к другу был чересчур тернистым и долгим, чтобы теперь, когда они наконец вместе, пустить все по ветру. Да что уж там, Женя просто не был способен на подобное предательство. Измена… Какое мерзкое слово! Стоило Ксюше мысленно произнести его, как она дернула плечом. Слово, причиняющее нестерпимую боль. Она надеялась, Женя никогда не позволит этому слову коснуться их отношений. Именно поэтому сегодня она не пошла в кафе вместе с ним и Элиной. Теперь она жалела об этом. Она не сомневалась в муже, она сомневалась в Элине.

Об этой женщине она знала немного. Знала, что первый раз она вышла замуж лет восемь назад и через два года развелась. Спустя какое-то время новый брак и, как результат, очередной развод. Поговаривали, что и в том, и в другом случае при расторжении брака Кимер получила от своих мужей весьма приличные отступные. Ходили слухи, что и замуж-то она выскакивала за богатых мужиков лишь затем, чтобы потом стрясти с них побольше денег. Так ли это на самом деле, Ксюша не знала. Наученная собственным горьким опытом, она вообще редко вникала в подобного рода сплетни. Люди всегда стараются преподнести ситуацию так, чтобы от нее пахло скандалом, совершенно не задумываясь о том, что за всем этим скрываются человеческие судьбы и жизни. Самые простые вещи выворачиваются так, что потом до правды докопаться уже просто невозможно, потому что само понятие правды искажается. И, что еще хуже, правда становится просто никому не нужна. Вот как у них с Женей. Любовь как она есть, искренняя и трепетная, ни для кого не имела значения, куда привлекательнее выглядел скандал. Тренер домогается до своей несовершеннолетней воспитанницы… Вот это цепляет, это вызывает интерес.

Она снова дернула плечом. Воспоминания были неприятными, хотелось побыстрее от них отделаться. И все-таки все эти разговоры про Элину не прибавляли спокойствия. На что способна женщина в тридцать пять? Что ей терять? Ни мужа, ни детей… зато, как подозревала Ксюша, жизненный опыт у Элины имелся немаленький.

Миронова посмотрела в окно. На улице было пусто, и она уже хотела отойти, чтобы поставить чайник, как увидела Лизу и Макса. Видимо, они решили выйти и немного подышать свежим воздухом. На Лизе по-прежнему была спортивная форма, Макс тоже не переодевался. Они стояли возле ограды, под кустом отцветшей сирени, и о чем-то разговаривали. Может, обсуждали тренировку, может, что-то еще. Лиза потянулась, Макс коротко взглянул на нее и отвернулся. Конечно же, с такого расстояния Ксюша не заметила, как блеснули его глаза при взгляде на обтянутую тонкой майкой девичью грудь, на узкую полоску голой кожи, показавшуюся лишь на мгновение.