При ближайшем рассмотрении выяснилось, что в обездвиженном и «очищенном» состоянии тварь выглядит совершенно иначе. Это был вовсе не бесформенный черный сгусток неведомой живой материи, а действительно нечто вроде твари, какого-то уродливого фантастического существа – о двух ногах, четырех когтисто-шипастых «руках» и с огромной зубастой пастью. Майор видел только общие очертания, остатки черной завесы вокруг существа скрывали детали, но в том, что оно материально, Гуськов больше не сомневался.

На первый взгляд реальный облик твари был ужасен, но чем дольше Гуськов смотрел, тем отчетливее понимал, что на самом деле это существо вовсе не такое кошмарное, каким кажется в Старой реальности. Да, вид оно имело устрашающий, но не более, чем у среднестатистического монстра из качественной компьютерной игры или у того же «чужого» из культовой киноэпопеи.

«Но ведь в нормальной реальности можно увидеть и вовсе лишь маскировочную завесу. Само существо не угадывается даже контурно, и все равно его боятся. Почему? – озадачился Гуськов. – Получается, жуть оно нагоняет вовсе не внешним видом? Чем же тогда?»

Гуськов протянул руку и почти коснулся панциря на груди «чужого». Ему оставалось несколько миллиметров до контакта, но в последний момент майор передумал и отдернул руку. Все потому, что он вдруг услышал низкий звук и решил, что тварь предупреждающе зарычала.

Но нет, это было не рычание твари, это было нечто, идущее не из пасти, а просто изнутри существа. Заурчало в кишках, что ли? Гуськов усмехнулся. Как-то уж больно низко заурчало. В инфразвуковом диапазоне.

«Стоп! – Гуськова вдруг осенило. – А не этот ли инфразвук и внушает людям панический страх? Очень даже может быть… И не «может быть», а точно! Точнее некуда! Вот в чем секрет этого мистического «демона ночи». В психотронном вооружении! И потому эти твари только вблизи кажутся страшными. Ведь в нормальной атмосфере инфразвук далеко не распространяется. Ларчик, как говорится, просто открывался».

Найдя вполне логичное объяснение главной «мистической» загадке черных тварей, майор воодушевился и осмелел окончательно. Он деловито и неторопливо (да и не получалось быстрее) обошел тварь по кругу и подвел новые итоги своего расследования. В результате осмотра у майора сложилось вполне твердое мнение, что тварь – это не какой-то «универсальный» хищник из неведомого мира, а «специализированный» враг для определенного вида живых существ. Если говорить конкретно – для людей.

Вывод на первый взгляд странный, но именно эта мысль первой пришла в голову, когда Гуськов завершил свой «круг почета». Очень уж грамотно было «заточено» это странное животное под вполне определенную задачу – под убийство, причем именно людей. Его конечности, когти, клыки, шипы, какие-то резаки и зазубренные гребни будто бы специально были расположены и двигались таким образом, чтобы драться именно с людьми или им подобными существами. И форма пасти из четырех челюстей со множеством зубов соответствовала этой боевой задаче. А пластика закруглений панциря, который покрывал голову, и углы наклона основных пластин брони, защищающей тело твари, были словно рассчитаны на отражение пуль, снарядов и, возможно, лазерных лучей. Последнее звучало чересчур фантастично, но какие могут быть «чересчур», когда стоишь рядом с настоящим «чужим»?

Россыпь полусфер на голове и корпусе твари (черно-серебристых, размером с половину мячика для пинг-понга) вроде бы не имела отношения к теории Гуськова, но если предположить, что это аналоги глаз, то их расположение также следовало признать оптимальным для боя. И снова – для боя с людьми. Сферический обзор, чем не альтернатива человеческой ловкости и коварству?

«А еще эта слизь, что капает с шипов и когтей. Отличное решение, даже если слизь не ядовита. Захочешь схватить эту зверушку, а она – раз! – и выскользнула, несмотря на обилие деталей, за которые вроде бы легко уцепиться. Очень грамотно придумано. Интересно узнать, кем? Или чем? Адскими инженерами или все-таки чуждой нам Природой в неведомой реальности?»

Гуськов еще раз смерил тварь взглядом и покачал головой.

«Нет, все-таки вряд ли это замаскированная под тварь боевая машина. Скорее это сконструированный на генном уровне боевой организм. То есть правильный ответ: и то, и другое. И адские генные инженеры постарались, и альтернативная Природа возражать не стала. Машина ведь в нереальности должна была лишь притормозить, но не зависнуть… наверное. Да и слишком много едва уловимых, но достоверных признаков жизни в этом существе. Оно и выглядит, и ведет себя, как живое оружие, но не машина. Одна слизь на панцире и вживленном оружии чего стоит, вряд ли машину сконструировали бы с «внешней подачей смазки». И движения у нее были «живые», машине такая пластика вряд ли доступна».

Что ж, в целом версия показалась майору более чем убедительной. Оставался непонятным только один момент: какая особая железа вырабатывала и через какие дырки распыляла маскировочную черную взвесь?

«Да и ладно! – Гуськов сделал шаг назад и задержал дыхание, чтобы не вдохнуть частицы маскировочного тумана. – Пусть хоть что-то останется непонятным. А то разошелся, ботаник-зоолог! Только-только новый вид жизни открыл, как тут же описал его в подробностях. А другим что останется? Чем настоящие ученые будут на жизнь зарабатывать? Хотя вряд ли кто-то из них получит вот такой же шанс разглядеть черную тварь. Скорее, это она получит шанс пообедать их мозгами».

Майор сделал еще три шага назад, окинул взглядом одежду – никакая черная пыль к ней вроде бы не пристала – и бесстрашно развернулся к твари спиной. Больше он не боялся. Ведь теперь он знал, что это за беда и, главное, как с ней бороться.

Гуськов вновь раскинул руки, ухватил Стрельцова и Паруса за ремни, а в спину Трощинскому уперся грудью. Зависшие было товарищи тут же пришли в себя и медленно обернулись. Майор попытался подсказать им, что надо продолжать движение, но слова застряли в пересохшей глотке, и Гуськов был вынужден ограничиться кивком и мимикой. «Вперед!» Офицеры уловили смысл пантомимы и потихоньку двинулись дальше.

Живее всех, как всегда, оказался Трощинский, и чтобы не потерять с ним контакт, Гуськов был вынужден вцепиться в воротник лейтенанту зубами. А что делать? В критической ситуации все методы хороши. Главное – результат.

Вот в такой интересной связке все четверо и вышли из нереальности на платформу станции метро «Театральная». В Новом мире – целую, чистую и многолюдную по случаю утреннего часа пик. И наверняка доступную для всех граждан, независимо от того, на эскалаторе они сюда спустились или, воспользовавшись переходами, пришли с «Охотного Ряда» или с «Площади Революции».

«Наконец-то тишь да гладь и божья благодать! – Гуськов отцепился от воротника Трощинского, отпустил ремни Стрельцова и Паруса и с облегчением выдохнул. – И никаких тварей. Ну, разве что две-три на всю толпу, да и то в переносном смысле…»

…Есть люди, которые умудряются постоянно нарываться на мелкие неприятности. Если прошел дождь, их обязательно накроет с головой грязным фонтаном из-под колес проехавшей мимо машины. Если они решают срезать путь по газону, обязательно вступят в собачье дерьмо. Если в кассе заканчиваются билеты, то непременно у них перед носом. И на самолеты они опаздывают с завидной регулярностью, а если успевают, то случается либо задержка рейса, либо вовсе его отмена. И новые авто им царапают прямо у подъезда какие-нибудь блондинки с трехдневным водительским стажем. И всякие вирусы к ним цепляются не слякотной осенью, а непременно летом, в самый разгар отпуска. И девушки в новой компании им достаются из числа страшненьких подружек, которых так любят таскать за собой красотки. И зарплату им повышают в последнюю очередь, и… так далее и тому подобное.