Ещё папеньку удерживала в поместье, если уж честно совсем, и возможность проявлять внимание к кузине Аннии. С пока неофициальной ещё просьбой об ухаживании отец обратился к тете и дяде Дарти, те не отказали в этом бравому купцу. Да, собственно, они уже давно считали моего отца членом нашей немного сумасшедшей семьи. Да и сама Анния с удовольствием принимала ухаживания отца, кокетливо стреляя глазками и сияя ямочками на округлившихся щечках. За это время Анния превратилась из тихой и пугливой вдовушки в хорошенькую молодую женщину, веселую, умную, воспитанную. Теперь вот выжидаем положенный траур, и папа начинает ухаживать вполне официально, а там, глядишь, и женится. Я в этом даже уверена. И от души желаю им счастья.

Моя личная жизнь после помолвки изменилась мало, единственно, что только неделю было разговоров в гостиных всех поместий нашего округа. Иртэн, на правах жениха, приезжал к нам чуть не каждый день. Да и я, хоть и скрывала это даже от себя, если он не появлялся до вечернего времени, начинала беспокоиться, вдруг что случилось? И вытягивала шею, посматривая в окно столовой, сидя за столом. Было у нас и пара почти настоящих свиданий.

Почти — это потому, что в нашей деревне пойти некуда, ни променада, ни театра, ни приглашения в кафе. В общем, нет здесь светской жизни. Мы чинно прогуливались по дорожкам моего обновленного парка, сидели в беседке. Все это под бдительными взорами моих домашних из окон дома. Патриархальный уклад. Думаете, мы беседовали о стихах или возвышенных чувствах или даже о моих прекрасных глазах? Как бы не так! Разговоры у нас были самые прозаичные — об урожае, как идёт уборочная, наладилась ли работа мельницы, а то мы хотим везти первое зерно на помол. При этом мы робко держались за ручки, и жених нежно целовал тонкие трепетные пальчики невесты. Ну это мне так хотелось думать. На самом деле, загорелые, исцарапанные, с мозолями от поводьев и заживающим ожоговым пузырем на большом пальце (результат сегодняшнего эксперимента с огненной магией, она по-прежнему даётся мне очень сложно). Не скрою, мне хотелось всё-таки большего, чем детсадовского хождения за ручку. Но приходилось соответствовать. Не знаю, как чувствовал себя Иртэн, но вряд ли лучше, чем я.

Строительство дороги в сторону Арники началось и шло неплохими темпами, дошли до перекрестка Сады — Дубовая Роща. В серьезность проводимых работ, наконец, поверили все окрестные помещики, периодически приезжавшие посмотреть на строительство. Теперь они без всяких пререканий отдавали свои взносы для строительства.

Ещё во время последнего пребывания в Арнике Димар нашел неплохую бригаду строителей и нанял их для постройки постоялого двора на королевском тракте. И потянулись подводы со стройматериалами с лесопилки Дубовой Рощи. Барон Транир едва ли не плясал от радости, видя мой приезд к нему в имение, и твердо занёс меня в топ лучших покупателей года.

Подходило к концу и строительство купальни и перестройка в доме. В доме убрали все последствия удаления каминов, их я оставила только два — в гостиной и в своей малой гостиной. Для уюта, я люблю смотреть на живой огонь. Удалось договориться с грунтами и соорудить подвод горячей и холодной воды от обеих скважин в дом. Поскольку траншей никто не копал и нет у нас такого количества труб, то просто договорилась с землёй и огнем, что проплавлю в грунте небольшие каналы для подвода воды и для стоков. С облицовкой полов и стен пришлось долго придумывать, ну нет цемента, и методов его получения я не знаю. Пришлось опять прибегать к магическому дару. Пользуясь тем, что дом построен из известнякового камня и в таких служебных помещениях, как санузлы и кухня никто деревом стены не обшивал, я просто вначале уложила плотно плитку на пол и нагрела камень под ней до состояния лёгкого плавления, а затем охладила его. Плитка просто вплавилась в камень и держалась прочно. Со стенами под глазированную было сложнее, но я постепенно справилась. Начинала я свои эксперименты со своей ванной комнаты, пока здесь нет лишних глаз, потом в ванной в отца. Вот сегодняшний мой ожог на пальце как раз результат нарушения мной концентрации внимания, огненная магия — дисциплина серьёзная и небрежения не прощает. Теперь вот надо выбираться в купальню для благоустройства. Видимо, только вечерами делать буду, пока нет лишних глаз. Но все равно, некоторые операции будут выполнять рабочие. Если я в своей ванной, проползав весь вечер на коленях, но уложила на пол плитку сама, площадь, в общем-то, небольшая, то в купальне я этого не смогу, не зимовать же мне там одной. Пусть они днём укладывают, где укажу, а вечерами буду вплавлять плитку.

Пока я сидела у себя в гостиной, обдумывая планы и последние события, ко мне, коротко постучав, зашёл отец. Присел в кресло рядом, вздохнул, помолчал. Я видела, что последние дни что-то тревожит его, но не решалась спросить, может, что-то сугубо личное. Приветливо улыбнувшись, я придвинулась к нему ближе, прижалась к его плечу. Надо начинать разговор, иначе и ему и мне уже покоя не будет.

— Папа, ты все переживаешь по поводу моей помолвки? Думаешь, я поспешила?

— А, что? — отец очнулся от своих раздумий — нет, Мариша, я поддерживаю твой выбор, я уже успел неплохо узнать твоего жениха, и думаю, он будет тебе удачным супругом. Я о другом пришел поговорить. Когда я дома был, разобрал, наконец, старый семейный архив, который в свое время перевез из своего родного города, когда умерли мои родители, а я уже давно жил в столице. И так все руки не доходили до него. А тут разобрал, почитал. Там есть очень старые сведения. Оказывается, были у нас в роду маги, их тогда кудесниками называли, потом странными людьми. Кто-то погодой мог управлять, кто-то с садами мог управляться легко, кто то лечить. Выходит, не сказки это. Видно, что-то и тебе досталось по наследству. А болезнь только пробудила в тебе силы. Вот так, Мариша. И ещё. Я сам не хотел признавать, и как ты рассказывала, боялся даже думать, но я давно уже стал замечать некоторое свечение вокруг людей, хорошие люди такими яркими, чистыми огнями и красками светятся, а неприятные или плохие и цвет имеют коричневый или черный. Есть и серые, ни то, ни се. Как думаешь, это тоже магия?

— Да, папа — я говорила медленно, подбирая слова — думаю это что-то вроде магии души, ты видишь, какой человек на самом деле, без прикрас. А ты постоянно так видишь, или тебе надо сосредоточиться? А я тебе какой кажусь?

Папа ласково мне улыбнулся и обнял за плечи.

— А ты, стрекоза моя, кажешься мне все чисто золотого цвета! А Минька насыщенного зелёного, иногда пробегают всполохи красного, я думаю, это отголоски пережитой боли. Нет, я не вижу людей так постоянно, конечно, мне надо сосредоточиться. И я чувствую, когда меня обманывают, цвет у человека меняется, такие полосы ржавчины будто идут. Вот, Мариша, выговорился, мне даже легче стало, а то и поговорить с кем-то посторонним страшно. Но мы с тобой можем легко понять друг друга.

Я молчала, ошарашенная. Видно, тогда, когда отец делится со мной своими силами на дороге, всё-таки это было неспроста, а я, по своему неумению, просто не смогла увидеть в отце латентную магию.

— Ты можешь ещё осторожно поговорить об этом с Минькой, ты же знаешь, он тоже особенный. И я должна тебе сказать, помнишь, ту художницу, Надишу, она теперь нам флаконы так необыкновенно расписывает, вот у нее тоже есть дар, дар художника. Пока она им и не пользуется в полную силу, тоже боится. Вот будет больше появляться людей с особыми способностями, тогда и мы сможем открыто ими пользоваться. А пока это наш с тобой секрет.