И мы пробуем. Но вместо такого необходимого спокойствия накатывает вторая волна — уже гнев. Мы открыли второй чат с подругой, одноклассницей. Мы видели эту девочку несколько дней назад. Она была у нас в гостях. Первый и последний раз. И еще тогда она внушила нам этот неосознанный ужас. И теперь мы читаем эту страшную переписку и видим подтверждение тем странным ощущениям и подозрениям, которые неделю назад возникли у нас с Сашей. И это конец.

Мы зовём ее. Соня заходит в комнату. Голова опущена. Она смотрит вниз. И так останется сидеть последние пару часов своей жизни.

Она не плакала. Не жаловалась. Не злилась. Ни единой слезинки. Она ждала. Когда уже можно будет прекратить эту пытку. Мы осуждали ее и ругали, взывали к ее совести и здравому смыслу. Мы ополчились на неё так, как будто она была каким-то вселенским злом. А ведь она всего лишь была напуганная, маленькая, невинная девочка. Настолько остро переживающая одиночество, готовая на все, чтобы почувствовать, что она не одна. Что она нужна кому-то.

Она отвечала на наши вопросы тихо и обреченно. Помню, я спросила ее в отчаянии: «Ты нас хотя бы ещё любишь?!» — «Да…» — ответила она.

И последнее, тихое: «Можно в туалет?..»

На часах полночь. Второе число. Скоро начнётся новый отсчёт, скоро наступит третье марта. И в 1:45 она уже будет лежать на ледяном асфальте, тяжело дышать и задыхаться кровью. Широко раскрытые глаза, в которых уже нет жизни, а только застывший страх и ужас. «Дыши, Соня, пожалуйста, дыши!» — я последний раз прикасаюсь к ее щёчке. Последний раз я вижу ее. Саша последний раз обнимает ее, удерживая на руках ее безжизненное тело.

Она будет умирать там и из-за наших страхов, злости и трусости. И прибывшие врачи не смогут помочь ей. Переломанное безжизненное тело отнесут в машину скорой, чтобы через несколько минут, длинною в вечность, объявить: «К сожалению она умерла».

Она доверилась мне, а я подвела ее. Обманула, осудила, оттолкнула, бросила ее в самую тяжёлую минуту. Я не сказала, что люблю ее в ответ. Не обняла. Не убедила, что мы справимся все вместе и все исправим. Ни одного доброго, утешающего слова. Страх был так велик, что нам не хватило времени принять и осознать то, что мы узнали. Мы должны были помочь ей. Но вместо этого мы ее убили. Измучили ее до смерти. И она просто не выдержала этой пытки.

Сегодня второе число.

И все мы виноваты в том, что случилось с ней.

У нас было все. У нас было счастье. И мы его разрушили все вместе. Всего за несколько часов.

Моя мама могла не писать мне свои страхи и не увещевать о необходимости проверять Сонин телефон.

Я могла не соглашаться с мамой и отказаться от этой проверки.

А если бы и решилась на неё, то могла бы прочитать эти чаты при Соне, без Саши. И возможно мы бы поговорили с меньшими потерями, обсудили все вдвоём.

Я могла бы быть терпеливой, понимающей и мудрой мамой и вместо осуждения и страха могла бы предложить Соне помощь — поискать для неё хорошего психолога, согласиться нанять репетиторов, предложить перевод в школу попроще. Тем более, что Соня неосознанно просила меня о помощи, когда вскользь упоминала о том, что говорит сама с собой, или о том, что у неё есть воображаемый друг или когда спрашивала разницу между психологом и психиатром. Или, когда я заметила, что она стала дольше и крепче обнимать меня перед сном, долго не желая отпускать и что потом она все равно долго не могла уснуть. Я должна была понять, что она уже в беде. И ей нужна помощь…

Саша мог бы быть мягче и добрее во время этого последнего ночного разговора. Он мог бы встать на сторону Сони, если бы осознал, как ей не легко.

Я бы тоже могла бы быть мягче и добрее во время того ночного разговора. Или хотя бы перенести его на следующий день. Ведь часто так бывает, первый шок проходит и приходит понимание, вместе с желанием помочь.

Если бы…

Да, мы все, каждый из нас мог бы быть лучше, мудрее, добрее. Но мы остались собой. Страх, злость и трусость вместо любви, терпения и заботы. И теперь мы будем жить с этим всю оставшуюся жизнь.

Странно, но я помню этот день до самых мелочей. Теперь я так и буду проживать его снова и снова. Каждый день. Может это и есть ад на Земле? Проживать самый страшный день твоей жизни, каждый день, день за днём.

Надеюсь, Ты простишь нас когда-нибудь, Соня?…

Надеюсь, мы сможем простить себя когда-нибудь?…

3 сентября 2022

День 131. Полгода. Мой прекрасный ангел

Сегодня был очень тяжелый день.

В 5:30 мы с Сашей были на пляже и запускали китайский фонарик. Был очень сильный ветер, и мы не были уверены, получится ли. Фонарик непослушно рвался вверх, но тут же норовил упасть на песок. Но когда большое красное сердце наполнилось горячим дыханием, он резво взмыл в небо и очень быстро улетел в море. Мы видели, как порывами ветра его то поднимало резко вверх, то он почти падал. И где-то уже почти на горизонте он, кажется, упал в море.

Ещё вчера мы купили все необходимое для того, чтобы тихо посидеть всей семьей за столом и вспомнить нашу девочку, нашу Соню.

Любимый ею торт и немного ее любимой еды. Заехали вчера в цветочный и купили очень красивую гибридную розу. И вот фото Сони в морской рамочке, красивый цветок и единорог Соня тоже с нам за столом. Бокалы с ее любимым пепси наполнены, я хотела сказать тост. Сказать что-то хорошее, позитивное. Мне хотелось так много сказать…Но на полуслове я вдруг расплакалась… Я держалась с самого утра. Понимала, что нужно будет поддерживать и Сашу, и родителей. И в итоге к обеду мои силы кончились.

Мы все много плакали. Вспоминали Соню. Просили о том, чтобы ее душа обрела покой и нашла радость. Чтобы она освободилась от боли и страха. Вспоминали милые, веселые моменты из нашей жизни. Папа не сдержался и в итоге высказал свои страхи. Я почувствовала, как Саша и Мама напряглись. Но я поняла, что ему тоже очень больно, просто он не