в стихах 9, 26– 27 и затем в более развернутом виде повторяется в 11 главе. Таким образом, мы склоняемся к тому, чтобы согласиться с точкой зрения Дж. Коллинза и трактовать этот стих как указание на безнадежное положение Онии, не получившего поддержки и погибшего от рук своих недругов. В интересующем нас контексте этот пассаж вполне может быть соотнесен с событиями 614 года. Неемиия бен Хушиэль был убит персами, евреи были изгнаны из Иерусалима, по всей видимости, не получив сколько-нибудь значительной политической помощи от общины Вавилонии. Положение евреев в Тивериаде и других регионах их компактного расселения в период персидской оккупации, по-видимому, оставалось благополучным, однако Иерусалим перешел в руки христиан и мессианское движение было подавлено персидским правительством, сделавшим ставку на союз с христианским большинством.

Следующая фраза пророчества звучит как אבָּהַ דיגִנָ םעַ תיחִשְׁ ַי שׁדֶֹקּהַוְ ריעִהָוְ «и город, и Святилище будут разорены народом грядущего властителя». Большинство комментаторов полагает, что речь здесь, скорее всего, идет о военном гарнизоне, размещенном в иерусалимской цитадели Акра Антиохом[688]. Традиционные христианские и иудейские комментаторы обычно понимали под «грядущим властителем» нечестивого царя, который разрушит Иерусалим и Храм, то есть Тита или Веспасиана. «Грядущий властитель», упомянутый в этом предложении, явно противопоставлен «Помазаннику властителю», что создает антитезу между благочестивым первосвященником и нечестивым царем. В рассматриваемом нами историческом контексте םעַ «народ» – это, безусловно, войско, в то время как «властитель грядущий» может быть идентифицирован с персидским царем Хосровом или византийским императором Ираклием. Несмотря на то, что отождествление Ираклия с антихристом (Армилусом) действительно было характерно для иудейской традиции VII века[689], в данном случае он не очень подходит на роль «грядущего властителя». Возвращение Иерусалима под византийский контроль в 628 году не сопровождалось какими-либо военными действиями и разрушениями в городе. Кроме того, это событие очевидным образом выходит за хронологические рамки 70 седмин, отсчитанных от 130 года. Другим возможным кандидатом на роль «грядущего властителя» является Хосров. Его армия сначала устроила в Иерусалиме резню, сопровождавшуюся разрушением христианских церквей, а затем изгнала евреев из Иерусалима, очевидно, разрушив алтарь и строения на Храмовой горе. Таким образом, Хосров оказывается виновником разорения и города, и христианских и еврейских святынь.

Можно ли отождествить Хосрова с «грядущим властителем» книги Даниила? В книге Даниила за этим указанием скрывается Антиох Епифан, однако гораздо большее значение играет не конкретно-историческая идентификация указанной фигуры, а ее архетипическое значение – под «грядущим властителем» следует понимать нечестивого царя, образ, появляющийся не только в книге Даниила (Дан 8, Дан 11), но и в других библейских пассажах (Ис 14). С одной стороны, Хосров, как правитель, оставшийся в памяти историков и писателей в качестве «просвещенного государя», не слишком подходит на эту роль. Тем не менее библейская образность, направленная против возгордившихся царей Ассирии и Вавилона, активно используется по отношению к Хосрову в современных ему византийских источниках.

Подобный образ мы находим в письме Хосрова Ираклию, якобы написанном в 624 году и широко распространявшемся византийской пропагандой: «Любимый богами господин и царь всей земли, рождённый великим Ормиздом, Хосров – Ираклию, бессмысленному и негодному рабу нашему. Не желая отправлять службу рабскую, ты называешь себя господином и царем; ты расточаешь сокровища мои, находящиеся у тебя, и подкупаешь рабов моих. Собрав разбойничьи войска, ты не даешь мне покоя. Разве я не истребил греков? Ты говоришь, что ты уповаешь на своего Бога. Почему Он не спас Кесарии, Иерусалима и великой Александрии от рук моих? Неужели ты и теперь не знаешь, что я подчинил себе море и сушу <…> Да не обманет вас тщетная ваша надежда – Христос, который не мог спасти себя от евреев, которые убили его на кресте. Как же он избавит тебя из рук моих? Если ты сойдёшь в бездны моря, я протяну руку и схвачу тебя, и тогда увидишь меня, каким бы ты не желал видеть». Это письмо, явно содержащее библейскую аллюзию на угрозы ассирийского военачальника Рабсака по адресу иудейского царя Иезекии (Ис 36), по мнению современных исследователей не было написано Хосровом, а было сфабриковано византийцами в целях пропаганды[690]. Интересно, что в этом письме Хосрову также приписываются претензии на божественное происхождение, что косвенно намекает на его ассоциацию с архетипическим нечестивым царем.

Еще более интересную параллель мы находим в «Краткой истории» патриарха Никифора. Согласно ей, напав «на Персию, Ираклий сразу стал разрушать ее города и уничтожать храмы огня. В одном из них он нашел, что Хозрой обоготворил себя, изобразив самого себя сидящим на крыше храма, как бы на небе. Здесь были изображены и молния, солнце и луна; ангелы стояли вокруг него, и по желанию с помощью механических приспособлений гремел гром и шел дождь. Увидев эту мерзость, Ираклий ниспроверг ее на землю и превратил в прах»[691]. Несложно увидеть в этом описании параллели с пассажем книги Исаии, адресованным царю вавилонскому: «Как упал ты с неба, денница, сын зари! разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своем: «взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему» (Ис 14, 12–14). Образы пророчества Исаии впоследствии использовались в целом ряде библейских и талмудических пассажей для обозначения гордыни архетипических нечестивых царей (Навуходоносора, Антиоха Епифана). В книге Даниила мы находим использование указанной образности в 8 главе – описание символизирующего Антиоха Епифана малого рога, возвысившегося до воинства небесного (Дан 8, 10), является очевидной аллюзией на Ис 14[692]. Таким образом, можно заключить, что Хосров в глазах византийских современников также представал в образе возгордившегося и восставшего против Бога нечестивого царя.

Итак, мы можем заключить, что, если прямые сопоставления Хосрова с антихристом в православной традиции того времени отсутствовали, различных косвенных ассоциаций было более чем достаточно, а в более поздней христианской экзегетике мы даже находим ассоциацию византийско-персидской войны с космической битвой светлых и темных сил[693]. Наконец, сами исторические события, связанные с именем Хосрова, – последняя и наиболее успешная попытка восстановления зороастрийской мировой державы, разорение его войсками Иерусалима, опустошение ими Восточной Римской империи и осада Константинополя, ее столицы, – придают его фигуре определенные черты эсхатологического врага, руководителя апокалиптического нашествия Востока на Запад[694]. Однако основной причиной его отождествления с нечестивым царем в нашем комментарии является то, что именно Хосров явился виновником гибели Неемии бен Хушиэля и изгнания евреев из Иерусалима. В связи с этим хочется