– Савасард, друг мой, хочу исполнить свою давнюю задумку. Прими от меня в дар это. С Новым Светом тебя!

– Благодарю тебя, Малам.

– Я сработал эту палку в те же дни, что и палку для Семимеса, и с самого начала она предназначалась тебе. И вот я дождался дня, когда смог вручить её тебе… Вспомни о ней в тот миг, когда тьма, наполненная ловушками, окружит тебя и не в твоих силах будет отделить путь спасения от тех, ступив на которые, сгинешь ты. Вспомнив о ней, ударь ею оземь или по камню.

– Малам, дорогой, пусть твоё сердце не болит за меня. Мне дано различать грань между светом и тьмой. Но слова твои запомню.

– О, Савасард! Есть места, где свет, кажущийся близким, лишь иллюзия, которая заманивает в бездну.

– Верно! Есть такие места, – подтвердил Гройорг. – Мы с Маламом как раз…

– Гройорг! – прикрикнул на него Малам.

Гройорг проглотил слово, которое уже собиралось выскочить из него, и закашлялся.

– Кажется, кто-то постучал в дверь, – сказал Нэтэн.

– И я слышал, – сказал Мэтью.

– Я ничего не слыхал, – прохрипел Гройорг.

Снова раздался стук – стучались во входную дверь.

– Кто же в такой час? Фэлэфи? Она уже попрощалась с вами, – подумал вслух Малам.

– Пойду открою, – сказал Семимес.

– Подожди, сынок, – я сам. Не надо, чтобы тебя видели в этой рубашке.

Малам прошёл в переднюю и открыл входную дверь.

– О! Кто к нам в гости пожаловал!

– Здравствуй, Малам. С Новым Светом!

– С Новым Светом, дорогая Лэоэли!

– Я смотрю, вы с Семимесом фиолетовые фонари выбрали.

– Фиолетовые. По цвету глаз нашего гостя.

– Мне бы увидеть его. Он дома?

– Дэнэд? Дома, дома. Проходи.

– Я лучше здесь подожду, у липы.

– Сейчас выйдет.

Узнав, что пришла Лэоэли, Дэниел почему-то растерялся и в нерешительности посмотрел на своих друзей.

– Сними пояс и рубашку и ступай, – подсказал ему Гройорг.

– Спасибо, Гройорг, – сказал Дэниел и, сняв с себя воинское облачение, поторопился к гостье.

– Не болтай лишнего, парень, – проскрипел Семимес. – И недолго – нам в путь пора отправляться.

– Не торопи его, Волчатник, время есть, – сказал Нэтэн. – Пусть темень загустеет.

Дэниел спустился с крыльца и молча подошёл к Лэоэли.

– Я искала тебя. Весь вечер искала.

– Прости… Я не могу сказать, почему не пришёл.

– Мы завтра не увидимся?

– Нет, Лэоэли. А почему ты спросила об этом?

– Не знаю. Показалось…

– Показалось?

– Показалось. Просто показалось, что не увидимся… Скажи, что значит для тебя пёрышко.

– Пёрышко?.. Это давняя история. Фэрирэф рассказал?

– Ничего он мне не рассказывал. Просто сказал, что тебе будет приятно, если я подарю тебе пёрышко. Это правда?

– Ещё как приятно. Пёрышко – это лучший подарок для меня. С него всё началось, наша с Мэтом дружба началась… Пёрышко – это Мэт. Сначала Мэт был пёрышком. А потом пёрышко превратилось в Мэта.

– А ты тогда кто? Кем ты был сначала?

– Не знаю. Я это я… Может, я был слезинкой с того шара.

– С какого шара?

– С оранжевого в слезинках. Забыла?

– А-а! Кажется, уже столько времени прошло, а ведь это сегодня днём было.

Лэоэли сняла через голову какую-то нить и, потянув вверх, достала из-под ворота платья серебристое пёрышко.

– С Новым Светом, Дэн. Надень это пёрышко. Пусть оно всегда будет с тобой.

– Пёрышко! – удивлённо и одновременно растерянно произнёс Дэниел. – Спасибо, Лэоэли. С Новым Светом. Прости, я не знаю… я не подумал… о подарке для тебя… Красивое. Из какого-то камня.

– Я не разбираюсь в камнях. Отцу лесовик подарил, друг его. Не помню, как его звали, я маленькая была.

– Это твой волос?

Лэоэли улыбнулась.

– Ты же знаешь, я свои покрасила, а этот чёрный. Это конский волос. Раньше такой обычай был (да и сейчас есть): когда кто-то надолго покидал дом, близкий ему человек или друг надевал ему на шею или на руку замкнутый конский волос, сам по себе или с украшением. Это для того, чтобы дружба не оборвалась и чтобы человек этот вернулся живой и невредимый.

Дэниел протянул конский волос с пёрышком Лэоэли и сказал:

– Надень мне… если хочешь.

– Хочу. Наклони голову ко мне… Такое чувство, что ты покидаешь Дорлиф. Это так?

– Будешь меня ждать?

– Для чего же я тебе конский волос на шею повесила?.. Дэн, ты ведь не пойдёшь со мной на площадь Новый Свет встречать?.. Не отвечай, сама всё вижу. Тогда всё. Счастливо тебе.

Лэоэли вдруг отвернулась и пошла в сторону Дорлифа.

– С Новым Светом, зеленоглазка!

Домик на окраине Дорлифа вдруг сник, съёжился и прижался к земле. Это свет в нём потух. И только два фиолетовых огонька, освещавших его снаружи, не давали ему пропасть вовсе. Из домика один за другим вышли семь человек, последним – Малам.

– Сынок, носочки про запас не забыл?

– Положил отец.

– Фляжки с тулисом и грапианом висят ли на поясе, проверь.

– Я их в мешок прибрал, так удобнее.

– Вспышек достаточно взял?

– Хватит.

– Ну, ступайте. Провожать не пойду. Направлюсь сразу к Новосветному Дереву – проведать свои шары.

– Прощай, морковный человечек, – сказал Нэтэн так, как ему захотелось сказать.

– Ещё свидимся, Мал-Малец в помощь мне, – сказал Гройорг, как умел.

– Прощай, Малам. Буду рад снова прийти в этот дом, – сказал Савасард.

– Твой дом стал родным для нас, Малам. До свидания, – сказал Дэниел.

– Точно. И мы ещё вернёмся, – добавил Мэтью.

– Ну, я пойду, отец, – тихо проскрипел Семимес.

– Буду ждать вас, дорогие мои.

Шестеро пошли прямо к липовой роще, морковный человечек – направо, в Дорлиф.

Пройдя десятка два шагов, Семимес повернул обратно.

– Семимес, забыл что-нибудь? – спросил Мэтью.

– Забыл. Идите. Я догоню вас, – ответил он.

Миновав дом, он подбежал к камню около ивы, сдвинул его с места и, присев подле ямки, зашептал: