деньги у меня никогда долго не удерживаются. Я их тут же растрачиваю направо-налево — раздаю самым обездоленным, безнадежно отверженным среди нищей братии. Один день, да наш.

Кирилл

...уже поздно выбираться из ставшей привычной колеи. Чтобы вырваться, надо превратиться в новую личность.

И я сказал себе — брось об этом думать! и захохотал, и едва смог остановиться. Но прежде чем остановиться, я обнаружил, что, собственно говоря, не смеюсь, а плачу, и без конца повторяю твое имя.

...ты была тоненькая, глазастая, худенькая, совсем еще девочка. Что-то в тебе было французское. Нет, русско-французское. А потом ты уже не была девочкой. Стала большой, и я — тайно даже от самого себя — любил тебя так, что жил точно во сне. Но прошли годы, и не случилось того, что должно было случиться. Ты любила Кострова. Молилась на Кострова. И я тоже любил Кострова.

Кирилл

...а вечером я пошел стоять у Сергиевского подворья, и тут парень один, я сразу его узнал — в тридцать девятом вместе отсиживались за линией Мажино — шел мимо, на миг остановился, поглядел на меня, держа руку с монетой на весу... Затем он опустил руку и пошел, оглядываясь, смущенный.

Глядя на его фигуру, теряющуюся в тени деревьев, я спросил себя: а может быть, мне это просто померещилось. Нет, не померещилось, это был Альбер. Даже когда у меня мелькнула мысль убежать, спрятаться, я знал, что не уйду. Мгновение мы с ним смотрели глаза в глаза. Он пожал плечами, медленно покачал головой и пошел. Побрел и я. Зашел к монахиням, отогрелся, вымылся и опять был счастлив...

Кирилл

Друзья. Кирилл. Жано... Моя, наша юность. И над всеми и всем — Вадим. Они стали составной частью моего личного мира.

Я прощаюсь с ним теперь на страницах этой книги. Вадим со мной. Он живет в моей памяти, и когда меня не станет, его не станет — вместе со мной. Мы умрем в один и тот же миг, будто убитые одной молнией.

Мое сегодня заполнило собой даже прошлое. Пролегло границей между тем, что было и что есть, и я не хочу возвращаться назад — даже если по ту сторону осталось что-то дорогое.

Иногда мне снится Вадим. Он приходит ко мне во сне, и я вновь слышу его голос, трогаю его руки, говорю с ним — о чем, я не помню. Иногда он печален, иногда радостен и, раскуривая трубку, втягивает огонек, и в прищуренных глазах его прежнее, и я тоже улыбаюсь, и мне сладко и счастливо, будто мне по-прежнему семнадцать лет и я люблю впервые в жизни. И когда утром я просыпаюсь, мне грустно. Я сажусь за рабочий стол, и мне хочется посидеть некоторое мгновение с закрытыми глазами. Потом начинается работа — упорная, но счастливая — на весь день, жаркий и солнечный.

Примечания

1

ВКТ — Всеобщая конфедерация труда.