— Не о том спор, Алексей Изотович, — скромно произнес Абрамов, глотнув бренди. — Зачем звал-то?

— Да вот, наш любезный боярин Николай Кириллович собрал кое-какие данные по одному известному субъекту, на которого нужно обратить уже давно особое внимание.

— О Назарове, что ли? — поморщился Абрамов. — Да зачем он тебе нужен, княже? Живет в своей глуши, даже корпорацию не хочет переносить в столицу, не говоря о том, что из Вологды не собирается уезжать. Спекся птенец!

— Ай-я-ай! — покачал головой Балахнин и весело подмигнул Орлову. Пожилой князь спрятал усмешку в густых поседевших усах. — Как отстал от жизни, Петр!

— Или я чего не знаю? — оглядел товарищей барон с удивлением. — Никитка княжий титул получил? Или третью жену себе нашел?

Пошутил удачно. Собеседники рассмеялись, но смех быстро пошел на убыль. Балахнин сложил руки на груди и устроился в кресле поудобнее. Кивнул Романову, сидевшему скромно чуть поодаль с большим блокнотом в пошарпанной обложке, и что-то изредка туда записывал.

— Николай Кириллович, прошу, — разрешил князь кивком головы открыть рот своему вассалу.

Романов осторожно кашлянул, отодвинул от себя блокнот, словно страдал дальнозоркостью, и заговорил, постепенно воодушевляясь.

— За последние три месяца количество провинциального дворянства, ушедшего под вассалитет Назарова возросло в два раза. Очень много мелкопоместных дворянских родов, в том числе относящихся к исконным, дали роту новому клану. Судя по спискам, которые мне удалось собрать, сейчас Назаров владеет ста двадцатью селами и деревнями, тремя тысячами душ простолюдинов. Двадцать пять мелких родов встали под герб Назарова. По отношению к кланам Меньшиковых, Шереметевых, Волынских, Балахниных он, конечно, проигрывает в десятки раз, но подбирается к вам, уважаемый Петр Дмитриевич.

Короткий взгляд в сторону поморщившегося барона. Не дождавшись ответа, Романов продолжил:

— Капиталы клана увеличились втрое. Не ахти, но у Назарова появился шанс маневрировать на аукционах и биржевых рынках. Есть сигналы об увеличении активности его людей по скупке неликвидных акций. В основном, деревообработка, рыбное хозяйство, сельскохозяйственная продукция. Зафиксирована попытка выйти на контакт с родом Касаткиных, которые активно продвигают свои автомобили на внутреннем рынке.

Абрамов прикрыл глаза. Пусть себе дергаются. Волынские — поставщики Двора Его Императорского Величества, и никто не сможет отпихнуть гиганта от автомобильного пирога. Касаткины — мелочевка, которую стоит сожрать, чтобы не беспокоиться за тылы. Металлургия, крупное машиностроение, железнодорожное и авиастроение, двигатели с магическими накопителями для машин, самолетов, кораблей, военной техники — вот те корни, которые питают аристократические кланы и не дают им развалиться, размазаться тонким слоем по обществу. Пусть и силен император, но против такой махины не полезет. Даже имея контрольный пакет акций в стратегических сегментах.

Он еще не знал, что в недрах Министерства императорского двора уже заворочались шестеренки, продвигая постановление Его Императорского Величества о присвоении почетного звания поставщика Двора Назарову Никите. Один из сегментов военных поставок плавно ускользнул из рук предприимчивого барона. Спецзаказ для службы охраны дворца, личной гвардии и для Военной Коллегии уже получил почетный знак.

— Мои люди особенно отмечают способ принятия клятвы. Сначала все дворяне, пошедшие под руку Назарова, приносят клятву на малом Алтаре. Магический обряд связывает хозяина и слугу намертво, пока она не будет снята обоими по обоюдному согласию. Нарушение клятвы грозит тяжелыми последствиями для отступника, — Романов нервно почесал переносицу отросшим на мизинце ногтем. — После того, как все роды присягнули клану Назаровых, пришел черед мирян. Все поголовно кроме детей до четырнадцати лет приняли обряд над Алтарем.

— Магический обряд? — вздернул брови Абрамов и фыркнул. — Чем это грозит нам? Почему вы так внимательны к этому факту? Ну, захотел потешить свое самолюбие мальчишка, да ради Богов! Наши предки тоже баловались подобными вещами, но потом все заменили жесткие контракты. И смерть нарушителя клятвы от обычной пули, поверьте, ничуть не краше магической кары!

— Все-таки, Петр Дмитриевич, ты чем-то сегодня раздосадован, — покачал головой Балахнин. — Ты еще самого интересного не слышал.

— Наказание за похищение ребенка, когда половину Бухары чуть не стер? — хмыкнул Абрамов. Вот уж поистине, его нельзя было ничем удивить. — Согласен, правильно поступил. За такие вещи города стирали в каменную крошку. Здесь Никитка молодец. Уважаю.

— А ты слышал, дорогой барон, что случилось потом? — усмехнулся князь Балахнин. — С теми, кто планировал операцию? В Риме сгорела цитадель Папской Инквизиции. Полыхнула жарким пламенем. До сих пор Ватикан икает.

— Назаров руку приложил? — оживился Абрамов. — Ну-ка, поведайте, как ему удалось?

— Мои кроты нашептали, что акцию возмездия планировали в штабе Внешней разведки. Причем, заметили там нашего молодого героя, — Балахнин опрокинул в себя остатки бренди, плескавшегося в бокале. — Нет, он не покидал Россию. Но встречался с… кем? Угадаешь с трех раз, Петр Дмитриевич?

— Видимо, меня в то время не было в Петербурге, — хмыкнул Абрамов. — Ей-богу, княже, как дети малые! Чего веселитесь-то? Ну… С императором? Нет, конечно, чего это я глупости говорю. С кем-то из глав кланов? Опять нет? Ладно, сдаюсь. Нет у меня вариантов.

— С Зубовой Ларисой. То есть с Троекуровой, конечно, — Балахнин цепко взглянул на барона. — Чуешь, откуда ветерок дует?

— Ничего себе, — Абрамов тоже быстро осушил бокал. — А зачем?

— Не надо напоминать, что Зубова сейчас живет в Риме? Приехала в Петербург, встретилась с Назаровым, мило с ним поболтала — и через два дня Ордо Маллеус перестал существовать.

— У Назарова есть что-то такое, что даст ему значительный перевес в будущей борьбе за влияние в столице! Тайное оружие?

— Наконец-то, дорогой барон! — пару раз хлопнул в ладоши Орлов, заскучавший от равнодушия Абрамова. — Ваша епархия, кстати! Не мешало бы выяснить, что в «Изумруде» начали разрабатывать. Или Назаров овладел каким-то древним заклятием. В любом случае он становится опасным соперником. Потихоньку, не мытьем так катаньем подбирается. Лет через десять наберет вес, многих столкнет с дороги.

— Я уже давно вам предлагаю не искать в Назарове врага, — Балахнин резко встал и прошелся по кабинету. — Конечно, в друзья его звать тоже глупо. Он не пойдет. Вельми осторожен. Ждет от окружающих одни подлости. Винить его не стоит. Жизнь у него несладкая была, рваная. А вот привлечь в качестве незаинтересованного арбитра между Меньшиковыми с их союзниками с одной стороны, и, между нами, с другой — вот на это стоило бы обратить внимание. Пусть станет Посредником, Кормчим… Я уже имел с ним беседу, но что может в свои неполные восемнадцать лет мальчишка? В осторожной игре, длящейся веками, он еще полный профан. Сейчас, я считаю, появился шанс выдвинуть темную лошадку на первые роли, на освещенную сцену.