В 809 году благочестивый халиф Гарун аль-Рашид находился на пути в Хорасан со своей армией. Жители провинции начали подымать мятежи, и аль-Рашид решил лично заняться этим вопросом. Однако в пути он заболел и был вынужден остановиться в небольшом городе Туе, где и скончался.

Он оставил после себя несметные сокровища. По словам ат-Табари, «ходили слухи, будто в государственной сокровищнице находились 900 миллионов дирхемов». Если это было правдой, это значило, что в казне аль-Рашида было около трёх тысяч тонн серебра.1

Аль-Рашид колебался с выбором наследника. Его старший сын аль-Амин был очевидным кандидатом на эту роль, но халиф также гордился младшим сыном аль-Мамуном, рожденным от наложницы, и считал, что у аль-Мамуна больше способностей к управлению. В конце концов он сделал странный выбор, вполне в духе франков: он постановил, что аль-Амин унаследует титул халифа, а аль-Мамун станет наместником Хорасана и наследником своего брата.2

Аль-Амину не понравилось такое решение, так как у него уже были свои дети. Он настоял на том, чтобы аль-Мамун прибыл в Багдад и признал старшего сына аль-Амина законным наследником. Однако аль-Мамун около двух лет отказывался посещать Багдад с этой целью. Он знал, что если он покинет Хорасан, то у него есть шанс больше никогда туда не вернуться. В то же время он прекратил посылать отчёты в Багдад и удалил имя аль-Амина из всех лозунгов, вышитых на мантиях для официальных торжеств в Хорасане – то есть совершил все действия, означавшие провозглашение независимости.3

Тахириды

Аль-Амин ответил тем, что отдал распоряжение не молиться за аль-Мамуна во время пятничных богослужений. Узнав об этом, аль-Мамун понял, что брат хочет сместить его с поста наместника Хорасана. Он начал приготовления к войне, и аль-Амин поступил так же.

В начале 811 года армии двух братьев сошлись на поле боя. Армия аль-Мамуна, менее численная, победила войско аль-Амина, и не в последнюю очередь победу аль-Мамуну принёс талантливый полководец Тахир.4

Более года империю Аббасидов разделяла гражданская война. Армия повстанцев аль-Мамуна захватила Хамадан, Басру и Куфу;

Мекка и Медина отказались от поддержки халифа и тоже перешли на сторону аль-Мамуна. Прошло чуть больше года, и аль-Мамун прибыл в Багдад – не как подданный и брат, но как завоеватель.

Аль-Амин со своими людьми засел в городе, и осада продолжалась в течение всего следующего года. Стены, сокрушаемые осадными механизмами, начали понемногу рушиться. Торговцам, заплывавшим в город, приходилось уворачиваться от града камней, летящих из катапульт аль-Мамуна. Близлежащие деревни были вынуждены сдаться, отказавшиеся были сожжены дотла. В Багдаде усиливался голод, царило отчаяние и беззаконие. За городскими стенами генерал Тахир пообещал, что с любым человеком, покинувшим город и примкнувшим к войску аль-Мамуна, будут хорошо обращаться, он будет встречен с почётом и дарами.

В конце лета 813 года защитники сдались. Тахир провёл армию своего господина в город. В сумятице уличных боев аль-Амин попытался переплыть Тигр, чтобы спастись, но солдаты поймали его, обезглавили и принесли голову Тахиру, который в свою очередь передал голову своему начальнику. Аль-Мамун, успевший объявить, что не собирается казнить брата, сильно опечалился, однако это не помешало ему выставить голову брата на городской стене. Такова была судьба узурпаторов и повстанцев – но не избранных законным путем халифов.5

Аль-Мамун был провозглашён полноправным халифом, и к сентябрю большая часть империи согласилась подчиняться ему. Однако власть, захваченная силой, плохо держалась в его руках. Он был вынужден подавить серьёзное восстание в 815 году, и ещё одно, во главе которого стоял его дядя, в 817 году. Продолжались неприятности в Египте, где народ был обременён налогами и недоволен властью. Халиф терял власть над востоком. В награду за службу он передал власть над Хорасаном своему военачальнику Тахиру, и тот начал уделять всё меньше и меньше внимания повелениям халифа. Однажды вечером в пятницу Тахир не помолился за халифа во время богослужения – что воспринималось как явная демонстрация независимости.6

Шпионы аль-Мамуна в Хорасане немедленно отправили весть об этом в Багдад, но в ту же ночь Тахир скончался. Его смерть была окружена завесой тайны. Один из его младших сыновей утверждал, что отец умер из-за внезапно начавшейся во сне лихорадки. Один из служащих сообщил, что он как раз говорил с Тахиром, когда лицо полководца внезапно исказили конвульсии, речь его прервалась, и он упал. В любом случае известие о смерти Тахира, полученное сразу после сообщения о дерзости бывшего союзника, порадовало аль-Мамуна: он зааплодировал и сказал: «Слава Господу, который отправил Тахира в следующую жизнь, а нас оставил здесь!»7

Радовался аль-Мамун слишком рано. Талха, старший сын Тахира, продолжил дело отца и провозгласил себя правителем Хорасана. Уже существовавший раздел империи мусульман усилился с появлением новой династии – Тахиридов, правивших на востоке. Они проявляли формальное уважение к халифу, но действовавших независимо.

Аль-Мамун занял свой пост с помощью завоевания и вынужден был удерживать его силой всю оставшуюся жизнь. Он правил как халиф до самой своей смерти от тифа в 833 году; затем на трон взошёл назначенный им наследник – его сводный брат аль-Мутасим. Однако Талха также передал свою власть брату, и сила Тахиридов росла на востоке, как и сила Умайядов в Аль-Андалусе. Теперь три арабских династии правили на некогда объединённой земле ислама, и дробление ее продолжалось.

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 55

Между 813 и 862 годами империя Карла Великого распадается на четыре части, драккары викингов плывут по реке Сене, а русичи впервые появляются в Константинополе

К 813 году имперский характер власть Карла Великого, пусть и неохотно, признали и Византия, и Багдад. Он заявил свои права на такие отдалённые северные земли, как Скандинавия, где он воевал с небольшими племенными княжествами свевов (шведов), данов (датчан), а также племенами Хордаланна и Ругаланна (в современной Норвегии). На юге он расширил свои владения до Испанской марки – гористой местности между Кордовским эмиратом и франкской границей (сам термин «марка» происходит от франкского слова, обозначающего границу). Он контролировал северную часть Италии, старое королевство лангобардов, а также защищал папские области в центре полуострова. Кроме того, он был сюзереном герцогов, управлявших итальянскими территориями Сполето и Беневенто.1