Все эти отречения от власти явственно свидетельствуют, что Небесный правитель не был императором в том смысле, как китайский, византийский или персидский императоры. Он не правил, как они, возглавляя армии и издавая законы. Его задачей было блистать, осеняя своим сиянием власть, распределявшуюся между другими. Повседневные дела, быт и соблюдение ритуалов при дворе контролировали чиновники из дома Фудзивара. Провинции, находившиеся дальше от столицы, управлялись губернаторами, которые отвечали за сбор местных налогов – и довольно часто использовали эти суммы для собственных целей вместо того, чтобы передать их в столицу.17

Губернаторы также не гнушались завышать налоговые ставки, поэтому и в столице, и за её пределами земледельцы и мелкие торговцы Японии оказывались под постоянным давлением и были вынуждены отдавать в казну большую часть своих скромных доходов. Эти поборы, проводимые без ведома Небесного правителя, падали на страну, уже истощённую двумя последовательными переездами Камму. Каждая смена столицы требовала повышения налогов для финансирования нового строительства и мобилизации на это строительство новых работников из деревень. Мимолетное замечание в хронике 842 года, во время правления Небесного правителя Нинмё, демонстрирует нам яркую картину нищеты вне стен Хэйана: «Столичным службам было приказано собрать и сжечь около пяти с половиной тысяч человеческих черепов, лежащих за стенами». Крестьяне, жившие по берегам реки Камо, протекавшей рядом с Хэйаном, были настолько бедны, что не могли позволить себе гробы или просто глубокие могилы для умерших; для захоронения люди просто рыли ямы в прибрежном песке, и когда река размывала песок, кости разносило по берегу.18

Небесный правитель Нинмё отрёкся от трона в 850 году Его жена происходила из клана Фудзивара, и следующим правителем стал его 23-летний сын Монтоку, наполовину принадлежавший к роду Фудзивара. Новое положение не означало, что у Монтоку появились новые обязанности. Ставленники Фудзивара правили страной за него, а он, не зная, чем заняться, по-видимому, проводил большую часть своего времени на женской половине дворца. Ему ещё не исполнилось тридцати, когда он стал отцом двадцати семи детей.19

Однако его старшей супругой была Акира Кэйко, дочь амбициозного аристократа по имени Фудзивара-но Ёсифуса. Ёсифуса организовал этот брак и с удовлетворением наблюдал, как Акира Кэйко родила сына и наследника. Затем он еще больше укрепил свою связь с троном, став в 857 году главным министром. Небесный правитель Монтоку скончался годом позже, в возрасте 32 лет. Его восьмилетний сын Сэйва был коронован как наследник, а дедушка назначен регентом.

Впервые регентом стал чужак, не принадлежащий к венценосному роду. Однако к тому времени этот род и клан Фудзивара так тесно переплелись, что идея особой преемственности правления превратилась лишь в символ – так же, как и власть юного Небесного правителя. Сэйва восседал на троне, как путеводная звезда – прекрасный, почитаемый и бессильный. Регент правил за него.

Даже когда Сэйва достиг совершеннолетия, власть осталась в руках регента. Теперь он стоял выше закона, вне досягаемости сюзерена. Власть регента происходила от Небесного правителя, но затмевала свой источник. Ёсифуса организовал даже свадьбу Сэйвы с собственной племянницей (двоюродной сестрой юного правителя). Это сделало его одновременно дедом, регентом и тестем императора. Брак создал ещё одну связь между королевским родом и кланом Фудзивара. У самой невесты, Такаико, также не было выбора. У неё был возлюбленный, но позднейшие поэмы говорят о его печальной судьбе: он был заключен в монастырь и не мог увидеть любимую, пока не стал старым и немощным.20

В 872 году Ёсифуса скончался, передав свои полномочия усыновлённому им Фудзиваре-но Мотоцунэ. Небесному правителю Сэйве исполнилось двадцать два года, и он больше не нуждался в регенте – но Мотоцунэ желал извлечь из своего положения все, что возможно. Через четыре года он убедил 26-летнего Сэйву отречься от престола и передать корону наследнику, пятилетнему сыну Едзи.

Периодически трон мог достаться ребёнку после смерти правителя – но отречение от трона в пользу ребёнка показывает, что Небесный правитель более не нуждался во власти. Регент, отражая его славу, правил за него. От правителя требовалось только существовать, как необходимый, но пассивный узел связи с божественной волей.

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 53

Между 806 и 918 годами военачальники, повстанцы и тюрки приводят к гибели государство Тан, начинается период Пяти династий и Десяти царств, а объединенную Силлу делят на части князья-изгнанники и мятежные полководцы

Империя Тан уменьшалась, сражаясь за выживание, но для неё ещё не всё было потеряно. После восстания Ань Лу-шаня императорам Тан удалось восстановить эффективную систему сбора налогов. Продажа соли стала государственной монополией, добавившей денег в казну. Корона пусть и ослабела, но не обанкротилась.

Хотя налоги и соль оставались под контролем государства, об отдаленных провинциях, которые некогда были к нему прочно привязаны, теперь этого сказать было нельзя. Слишком многие фаньчжэни – военные губернаторы, назначавшиеся прежними императорами, – превратились в практически самостоятельных князей, управляющих собственными землями. Некоторые из этих военачальников были китайского происхождения, многие являлись потомками «варваров» – воинственных вождей, которые получили разрешение поселиться со своими племенами в границах империи Тан, согласившись в обмен защищать земли Тан от вторжений извне.

Лояльность фаньчжэней к династии Тан варьировалась в значительных пределах. Некоторые из приграничных племён, таких, как тюркское племя шато, становились китайцами, другие игнорировали императора в Сиане. Границы империи стали не только проницаемыми, но и неразличимыми. Чем дальше путешественник отходил от Сианя, тем сложнее было определить, находится ли он еще на землях Тан.1

Поздняя Лян и три корейских государства

В 806 году император Тан Сянь-цзун предпринял попытку восстановить свою власть в этих дальних областях. В ходе ряда войн, длившихся с 806 до 817 года, он мало-помалу смог поставить фанчжэней в прежние рамки. Захватывая непокорных губернаторов в плен, он отправлял их в столицу и казнил. К 820 году ему удалось восстановить контроль дворца почти над всеми старыми землями Тан.2