было рек, лишь одна опреснительная установка, да и та работала нерегулярно, поскольку не было средств для обеспечения её горючим. Ещё одной злободневной проблемой для Науру был низкий уровень суши, которая, как гласили прогнозы, будет полностью поглощена водой при глобальном потеплении.

Полгода мы изучали ситуацию и людей, готовили предложения, от которых просто невозможно было отказаться. У нас появилось дипломатическое подразделение – бывшие сотрудники МИД разных стран бывшего СССР, и наши дипломаты провели ряд встреч с руководством Науру. Предложения были практически идентичны соглашению с Кубой, только процент другой.

Вначале, конечно, были визги о «разграблении» природных ресурсов. Но когда мы предоставили наши расчёты о добыче нефти и газа на «шельфе» Науру, началось деловое обсуждение. Нам было заявлено, что геологоразведка уже проводилась и никаких намёков на существование таких залежей нет. Мы подчеркнули, что только наша компания обладает уникальной технологией глубокого бурения – можем бурить скважины глубиной до одиннадцати километров и уводить их в горизонтальном направлении на сотни километров. Именно поэтому только нам доступны залежи нефти и газа на такой глубине.

К взаимному удовлетворению, переговоры закончились подписанием договора, и мы перевели в Центральный банк Науру десять миллионов австралийских долларов в обеспечение нашего соглашения. По договору наша компания получала в пользование большой участок в северной части залива Анибар для постройки нефтегазового терминала и большой участок на месте бывших разработок фосфитов для бурового участка и нефтехранилища.

Плановая добыча нефти составила пять миллионов баррелей в сутки (половину от добычи в России), месячная выручка – семь с половиной миллиардов долларов, годовой доход – девяносто миллиардов. Девять миллиардов ежегодно шло в бюджет Науру – по восемьсот тысяч долларов в год на человека. Таких доходов бюджет государства Науру не знал даже в лучшие годы экспорта фосфитов, когда доход на душу населения составлял двадцать тысяч долларов в год. Мы легко могли удвоить добычу нефти, но это обрушило бы цену на нефть на мировом рынке. Нас и так начали приглашать в ОПЕК для контроля объёма добычи нефти – мы отказались и попросили объявить об этом президента Науру.

С такими деньгами от нефтедобычи в Науру все вопросы с обеспечением водой и нефтепродуктами для опреснительных систем, а также с подъёмом уровня суши и рекультивацией земель на острове после добычи фосфитов решались очень легко. Но это в перспективе, а пока нам предстояло построить нефтяной терминал, приобрести несколько танкеров для экспорта нефти, а также построить завод по сжижению газа. Потребители нефти и газа рядом – это Китай, Япония и другие государства Юго-Восточной Азии.

На северном мысу залива Анибар мы построили мол, который закрыл залив от штормов и одновременно стал пирсом для загрузки нефтяных и газовых танкеров. В океан он выдавался на километр. Учитывая, что там уже начинались глубины в один километр, это было непросто, но с помощью инструментов портала мы вырезали из подземных гор большие куски скал и укладывали их в основание мола. Благодаря высочайшей производительности наших инструментов за три месяца мы «намыли» высокий мол. Правильнее было бы назвать его «искусственный полуостров», потому что он соединялся с берегом только в одном месте, а в остальных был отделён от берега каналом шириной в сто метров. Мол получился длиной в километр в сторону океана и шириной четыре километра на север – вдоль северного берега острова.

По периметру мола были сделаны десять каналов шириной сто и длиной восемьсот метров для захода танкеров. На краю мола мы построили завод по производству сжиженного природного газа и его хранилища, а также причалы для его закачки в танкеры. Ещё мы сделали несколько плавучих пирсов для загрузки супертанкеров, сделали и установили плавучие якорные молы для гашения больших волн. Около полугода ушло на строительство инфраструктуры – ею уже занимались подрядные фирмы. И уже через год наша тихоокеанская нефть пошла на продажу! За это время мы приобрели несколько танкеров, заказали плавучий газовый завод СПГ в Южной Корее и там же – плавучий мини-НПЗ для нужд Науру.

Скважину мы «пробурили» на месте выработок фосфитов, там же разместили нефтехранилища на недельный объём добычи на глубине сто метров, вырезали в массиве пород цилиндрические танки. Трубопроводы в порт проложили под землёй на глубине двадцать метров. Нефтяную компанию зарегистрировали в Науру и назвали, не мудрствуя лукаво, «Науру Ойл».

Для снабжения острова водой с помощью инструментов портала мы вырыли котлован в карьере, оставшемся после добычи фосфитов, глубиной более пятисот метров и трёхсот – в поперечном сечении. Заполнили его пресной водой, добытой под дном Тихого океана, установили насосную станцию, провели водоводы в посёлки, к своим зданиям.

В день подачи воды в Науру состоялся большой праздник – никаких ограничений в потреблении пресной воды больше не будет! Раньше это очень сильно влияло на возможности развития туристического бизнеса и качество жизни населения. Властям Науру предстояло построить канализационную сеть – вода из канализации удалялась на двадцать километров вглубь океана, где она растворялась в больших объёмах морской воды.

На острове мы построили большое поместье (если слово «большое» в принципе применимо к такому маленькому острову). Обнесли его каменным забором, возвели пятиэтажный дом, на территории добавили домики для прислуги и охраны, каменные беседки, мангалы. Наняли прислугу из местных – всё для комфортного отдыха. Там мы чувствовали себя в полной, абсолютной безопасности, поэтому сразу сделали под домом большое подземелье в двадцать семь этажей. Первый этаж находился на глубине пятидесяти метров от поверхности, двадцать седьмой этаж – на глубине ста восьмидесяти пяти метров. Этому убежищу было не страшно даже попадание атомной бомбы.

В подземном здании мы расположили производство кристаллов и финишную сборку приборов управления порталом, а также резервные общежития для персонала и наши апартаменты на случай всяких катастроф. Подземелье не имело выхода на поверхность – только через порталы, которые для персонала работали через предприятия в Северске и Томске, а для нас – из любого места. Персонал не знал, что работает почти на экваторе, в подземелье это никак не проявлялось. Теперь наши секреты были надёжно защищены от всяких посягательств. Свои «мечи джедаев» мы перестроили на перемещение в подземелье на острове Науру.

Наша забота о безопасности возникла не от паранойи, а вследствие реальных событий, которые произошли вскоре после получения первых больших денег администрацией Науру. То, что за первый год они получили от нас пять миллиардов долларов, было отпраздновано с большой помпой, с освещением в СМИ. Основные деньги они разместили