— Круто. Это у тебя одного зубы отрастают заново или?..

— Не. У всех, похоже. Тут парнишка один был, без пальца. Оторвало в детстве петардой-самоделкой. А здесь начал всем тереть, что палец стал расти.

— И что — вырос?!

— Не узнали мы этого. Анфиса его сожрала, вместе с пальцем. Может быть, через год и отрос — не удивились бы. Эн тоже за своей культей следит и говорит, что она меняется потихоньку к лучшему. Глядишь, и дырка моя зарастет, и глаз поправится.

— Это хорошо — ты нам здоровый нужен.

— Уверен? — скептически покосился Бизон.

— От тебя все зависит, — не отводя взгляда, твердо ответил Макс. — И вообще — давай народ собирай.

— Не понял?

— Чего непонятного? Надо собрать главных. Как ты раньше делал. Поговорить серьезно.

— И кого же? Из старших только я да Рыжий остались.

— Рыжего не надо, — скривился Макс. — А Муса как? Сможет?

— Умер Муса.

— Как?! Я когда уходил, он живой был!

— Не знаю. Кровью захлебнулся. Задохнулся. Докторов у нас нет.

Приподнятое настроение как рукой сняло. Плечи поникли, Макс сжал кулаки, боясь, что пустит глупую слезу. Муса… тот, с кем не раз шли в бой. Тот, кто, не испугавшись акул, прыгнул за борт. Флегматик и тихоня, взорвавшийся от ярости при виде того, что готы сделали с его подружкой. На него всегда можно было положиться — без гнили человек.

И теперь его не стало. Так неожиданно… У них просто нет врачей. Даже Эн не смог ничего сделать, хотя наверняка пытался.

Бизон, правильно поняв причину его молчания, неловко добавил:

— Да не грузись. Он хорошо отошел. В себя не приходил. Не мучился.

Взяв себя в руки, Макс кивнул:

— Муса был хорошим человеком. Очень хорошим. Без него нам будет труднее. Но надо жить дальше. Так что собирай народ. И сам собирайся, если не хочешь до конца жизни эту стену подпирать. Ты когда-то хотел все здесь поменять? Начни с себя.

* * *

За столиком Эна все, кого сочли нужным пригласить, никак бы не разместились. Да и неприглашенных хватало. Старосту, к примеру, никто не звал, но он все равно явился. Гнать не стали — если подумать, то главнее него у липовцев никого теперь нет, а они сейчас составляют почти половину населения поселка. Пришлось подтащить несколько плоских камней, используемых здесь вместо стульев.

А затем потихоньку началось. Сперва Олег, привирая для красочности и преувеличения своей роли, описал освобождение Липы, выставив тамошних готов полными придурками (что было близко к истине). Затем накинулись на Пикара, расспрашивая его о возможностях «Челленджера». Он заверил, что последний контейнер достанет в самое ближайшее время. Вертолет вряд ли получится поднять — машина, скорее всего, слишком тяжела для возможностей корабля. Разве что обломанный хвост и винт да по мелочам. И хорошенько разведают дно вокруг буя — наверняка там и другого добра хватает.

В прежние времена на таких собраниях было тихо и чинно. Если и высказывались, то по очереди, а не все сразу. Просто так никто не балаболил. А сейчас как на базаре обстановка.

Рыжий, все же ухитрившийся пробраться на почтенное сборище, доложил об успехах в рыбной ловле — новые снасти подняли это дело на запредельный уровень (не забыл подлизаться к Максу, упомянув его роль в получении этих самых снастей). А с помощью простеньких ловушек-кустов, о которых рассказала Дина, и креветок удавалось много добывать, так что с обеспечением поселка заметен прогресс. Еще бы устроить «плантации моллюсков», как в Липе, и станет совсем хорошо. А если готы заявятся, то зубы обломают — баррикаду уже начали укреплять, к тому же наконец занялись рвом. Вот только кольев не хватает, но с кораблями можно устроить заготовки на мелких островках — там рубить не жалко.

Тема повышения обороноспособности поселка задела всех присутствующих за живое. Народ начал горячо обсуждать плотность кольев на квадратный метр, ямы-ловушки, стрелковые вышки, бастионы, катапульты, арбалеты и прочее-прочее. А уж сколько копий переломали в спорах по поводу тактики применения или сохранения кораблей в случае нашествия… Макс в этом не участвовал. Он терпеливо ждал, когда же можно будет вставить хоть слово в этот поток реальных и фантастических предложений.

Бизон тоже помалкивал. Таких травм за пару дней не залечить — сидеть ему было неудобно. Вообще непонятно, как на это сподобился: ему еще лежать и лежать надо. Теперь он то заваливался на стену хижины, то выпрямлялся, прикусывая губу, — его явно мутило. И почему-то косился на Макса. А потом вдруг, в разгар военно-фортификационной говорильни, удачно вклинившись в паузу, на которой главные болтуны делали дружный вдох, спросил:

— Все балаболят, а наш главный водолаз помалкивает. Нехорошо это. Макс, ты почему ничего не говоришь? Со всем согласен? Или гадости про людей думаешь?

— Да! — встрепенулся Сашок. — Тебе же в первую очередь такие доспехи сделают! Мощь! Из автомобильной жести! Ее готы фиг пробьют! И ворота в поселке ею обобьем!

— Мы не будем обивать жестью ворота в поселке, — спокойно ответил Макс.

— Это почему?! Думаешь, не хватит?! Не найдем больше машин?! Да?! Так думаешь?!

— Нет.

— А что тогда?! Поясни?!

— Мы не будем обивать ворота жестью, потому что ворот у нас не будет.

— Вот как? — оживился Пикар. — Что-то другое придумал? Получше?

— Можно сказать и так. Мы не будем делать ворота. И баррикаду не будем поднимать. Никаких ям-ловушек с кольями на дне, никаких башен и бастионов. Ров тоже не понадобится углублять. И даже хижины новой конструкции, такие, какие строили в Липе, делать не будем.

— Тогда что?! — не понял Сашок.

— Он намекает, что мы не останемся здесь жить, — неожиданно ответил за Макса Староста, до этого тоже помалкивавший.

— Перебираться на тот остров, что возле океана, предлагаешь? — уточнил Олег.

— А что! Хорошая идея! — горячо поддержал Рыжий. — С новыми снастями мы там можем много рыбы ловить на глубине — всем хватит. И готы про тот остров не знают.

— Тебя не спрашивают, — мрачно произнес Бизон и с насмешкой добавил: — Водолаз, народ теряется в догадках. Ты бы не терзал их, а?

Макс не стал устраивать драматической паузы — ответил сразу и коротко:

— Мы переселимся на Большой остров.

Всего пять слов, а какой эффект: даже говоруны вроде Сашка и Хорька языки проглотили. Будь Макс актером — возгордился бы таким достижением.

Первым нашелся Олег:

— Я очень рад.

— Чему рад? — тупо уточнил ошарашенный Геморрой.

— Радуюсь тому, что на этих рифах не нашлось ничего похуже — он бы обязательно нас туда потащил. Правда, Макс?