class="a">[93], утверждающих, будто духов не бывает». Яков I считал борьбу с дьяволом личным делом. Он вообразил себе, что дьявол преследует его, строит ему козни за усердное служение на пользу церкви и даже считает его самым злейшим своим врагом в целом свете, говоря о нем со злостью по-французски: «II est un homme de Dieu»[94]. Яков I часто присутствовал при допросах ведьм и принимал самое ревностное участие в процессах.

Вскоре после восшествия его на английский престол был издан в 1603 году закон, признающий колдовство наказуемым независимо от причиненного вреда и не требующий никаких доказательств совершенного преступления. Этот закон вступил в силу в то время, когда Кок[95] был генеральным атторнеем[96], а Бэкон[97] – членом парламента, и вызвал настоящий вал преследований по обвинениям в колдовстве. Надо признать, что в целом это отвечало устремлениям английского общества, и даже прогрессивный для своего времени Бэкон разделял эти взгляды; в одном из своих сочинений он говорит о «ереси, идолопоклонстве и колдовстве».

Еще активнее развернулась охота на колдунов во время республики[98], когда пуританство приобрело широкое распространение и влияние. Мрачная теология пуритан способствовала возникновению панических настроений, которые заставляли людей видеть сатанинские проявления в самых простых вещах. В Суффолке за один год за колдовство повесили 60 человек. Особенной жестокостью прославил себя Мэтью Хопкинс[99], который в качестве генерального следователя разъезжал по стране, разыскивая повсюду ведьм и предлагая свои услуги судам. Для уличения ведьм он главным образом прибегал к испытанию водой и иглой. Он отправил на костер сотни жертв и своей жестокостью до такой степени возбудил против себя народ, что в конце концов был разорван народом, после того как его самого предварительно подвергли испытанию водой[100].

В Северную Англию в 1649 году по петиции местных жителей, просивших расследовать деятельность лиц, которых народная молва заподозрила в колдовстве, был отправлен выписанный из Шотландии специалист, весьма искусный в «испытании иглой»; ему назначили плату 20 шиллингов за каждого осужденного и, кроме того, оплачивали дорожные расходы. Когда этот «следователь» в сопровождении суда приезжал в какой-либо город, магистратом вывешивалось объявление, приглашающее каждого, кто имел подозрение против какой-либо женщины, немедленно донести об этом. По этим доносам хватали женщин, приводили в ратушу и подвергали испытанию иглой. Большей частью, по удостоверению шотландского специалиста, они оказывались виновными и предавались суду для исторжения признания посредством пытки. Особенно часто здесь практиковалась пытка бессонницей. В Ньюкасле таким образом заставили признаться и осудили на сожжение 30 женщин; десятками исчислялись женщины, признанные ведьмами, в городах графства Нортумберленд, которое также посетил этот специалист. Вскоре, однако, настроения в народе, призвавшем следователя, изменились – настолько очевидна была жульническая практика шотландца, направленная лишь на то, чтобы получить 20 шиллингов за каждую жертву; «охотник на ведьм» был арестован, сам подвергнут пыткам и осужден. Однако он успел отправить на костер за весьма короткое время 220 невинных женщин.

Не случайно этот человек прибыл именно из Шотландии – там преследования ведьм были особенно свирепыми; апогея же они достигли в шестидесятых годах XVII века. В 1662 году здесь было сожжено 150 женщин. Иногда несчастных сжигали оптом. Один путешественник рассказывает, что ему пришлось в 1664 году по дороге в Лит видеть костер, на котором горели сразу девять женщин. В том же городе в 1678 году в один день сожгли девять ведьм. Очевидец рассказывает, как однажды несколько женщин, на которых уже горели волосы и одежда, вырвались с пронзительными воплями из огня, несколько мгновений с отчаянной энергией пробивались между зрителями прочь от костра, но вскоре упали на землю в предсмертных судорогах.

По некоторым сведениям, число жертв в Англии и Шотландии исчисляется тысячами. Отсюда зараза перешла в Америку, где она нашла благоприятную почву в среде крайне суеверного пуританского духовенства и набожных переселенцев из Европы.

7

Одержимые. Бесовская эпидемия в монастырях в XVII столетии

Согласно мнению инквизиции, дьявол действует двояким образом. Или он совращает свою жертву, вступает с нею в союз, закрепляет с ее согласия связь с нею договором и сообщает ей колдовскую силу, посредством которой она, как добровольная союзница дьявола, причиняет вред и порчу людям. Или же он овладевает ею без ее ведома и помимо ее воли, вселяясь в ее тело, действуя через нее, говоря ее устами и пользуясь ею для своих богохульственных и пагубных целей. В первом случае мы имеем дело с активными ведьмами, которые виновны в преступлении колдовства и должны быть сожжены. Во втором случае – с пассивными ведьмами, которые называются одержимыми бесом, считаются невинными и подлежат исцелению посредством заклинания и изгнания поселившихся в них бесов.

Одержимыми бесом могут быть также животные и даже трупы людей, которые оживают или превращаются в ходячих мертвецов. О таких одержимых бесом упоминается еще в Ветхом Завете и Евангелии. Но особенно сильно вера в одержимость распространилась в XVII столетии. Это была болезнь века. Это тоже была своего рода эпидемия, которая расползлась по всей Европе.

Большей частью она проявлялась в женских монастырях, где уединенный образ жизни, религиозная экзальтация и сосредоточенность на мистических представлениях способствовали развитию среди монахинь истеричности, которая и составляла сущность одержимости. Монахини одна от другой входили в чрезмерно возбужденное состояние, сходное с помешательством, и в короткое время все население монастыря «подпадало под власть дьявола». Зараза часто выходила за стены монастыря и завоевывала окрестности, а иногда и достаточно отдаленные местности. Огромные толпы женщин бились в конвульсиях, кричали, мяукали, лаяли, принимали непристойные позы, ползали и катались по полу, при этом многие из них между этими своими действиями заявляли, что одержимы бесами, и называли имена этих бесов. Священники производили заклинания, беспрерывно переходя из одной церкви в другую. Но стоило победить нечистую силу в одном месте, как она тут же давала знать о себе в другом. Некоторые из священников сами делались жертвой одержимости и во время произнесения заклинаний падали на пол в судорогах, высовывая язык и проделывая все те же движения, что и люди, из которых они только что изгоняли бесов.

В сочинении одного монаха, вышедшем в 1600 году, приводятся следующие признаки одержимости злым духом: «У одержимой злым духом язык опухший, покрыт темной корой, выдается изо рта, горло также опухшее; одержимая как бы задыхается, плачет, сама не понимая о чем; с гневом отвечает на вопросы и зачастую вовсе не хочет говорить. Стискивает зубы и отказывается от пищи; обнаруживает ненависть по отношению к некоторым лицам; произносит бессмысленные слова, удручена чем-то страшным и как бы лишена всех чувств. Ударяет себя кулаком, рвет на себе одежду и волосы, дико вращает глазами, испытывает необычайный страх, от которого внезапно успокаивается. Подражает голосу