Община урсулинок в Лудене состояла из женщин самых аристократических фамилий. Настоятельница монастыря Жанна де Белциер вообразила себе, что она одержима бесом, который является к ней по ночам в двух образах – в виде недавно умершего духовника монастыря и в виде духовника другого монастыря, аббата Урбана Грандье. Вскоре все остальные сестры стали видеть такие же видения. Приступили к заклинанию духов, но во время заклинания галлюцинации одержимых еще более усилились: они ложились на пол, ползали на животе, высовывали язык, который делался совсем черным, испускали крики, мяукали, лаяли и бессвязно бредили. В бреду каждая рассказывала о своем дьяволе, какой он имеет вид, что он делает с нею, что говорит, при этом они произносили богохульственные речи, поносили Бога и святых. Некоторые из них впадали в каталептическое состояние и блуждали как сомнамбулы.

Вот описание одного из этих заклинаний, которое мы приводим со слов одного из тех, кто изгонял бесов в Лудене: «Однажды начальница пригласила отца Сюрена отслужить молебен святому Иосифу и просить его защиты от демонов на время говенья. Заклинатель немедленно выразил свое согласие, не сомневаясь в успешности чрезвычайного молитвословия, и обещал заказать мессы с той же целью и в других церквах; вследствие этого демоны пришли в такое бешенство, что в день поклонения волхвов стали терзать игуменью. Лицо ее посинело, а глаза уставились в изображение лика Богородицы. Был уже поздний час, но отец Сюрен решился прибегнуть к усиленным заклинаниям, чтобы заставить демона пасть в страхе перед Тем, Кому поклонялись волхвы. С этой целью он ввел одержимую в часовню, где она произнесла массу богохульств, пытаясь бить присутствующих и во что бы то ни стало оскорбить самого отца, которому наконец удалось тихо подвести ее к алтарю. Затем он приказал привязать одержимую к скамье и после нескольких воззваний повелел демону Исаакаруму пасть ниц и поклониться младенцу Иисусу; демон отказался исполнить требование, изрыгая страшные проклятия. Тогда заклинатель пропел “Magnificat”[101], и во время пения “Gloria Patri”[102] и т. д. эта нечестивая монахиня, сердце которой действительно было переполнено злым духом, воскликнула: “Да будет проклят Бог Отец, Сын, Святой Дух, Святая Мария и все небесное царство!” Демон еще усугубил свои богохульства, направленные против Святой Девы во время пения “Ave maris Stella”[103], причем сказал, что не боится ни Бога, ни Святой Девы, и похвалялся, что его не удастся изгнать из тела, в которое он вселился… Его спросили, зачем он вызывает на борьбу Всемогущего Бога. “Я делаю это от бешенства, – ответил он, – и с этих пор с товарищами не буду заниматься ничем другим”. Тогда он возобновил свои богохульства в еще более усиленной форме. Отец Сюрен вновь приказал Исаакаруму поклониться Иисусу и воздать должное как Святому Младенцу, так и Пресвятой Деве за богохульственные речи, произнесенные против них… Исаакарум не покорился. Последовавшее вслед за тем пение “Gloria” послужило ему только поводом к новым проклятиям на Святую Деву. Были еще делаемы новые попытки, чтобы заставить демона Бегемота[104] покаяться и принести повинную Иисусу, а Исаакарума – повиниться перед Божьей Матерью, во время которых у игуменьи появились столь сильные конвульсии, что пришлось отвязать ее от скамьи. Присутствующие ожидали, что демон покорится, но Исаакарум, повергая ее на землю, воскликнул: “Да будет проклята Мария и плод, который она носила!” Заклинатель потребовал, чтобы он немедленно покаялся перед Богородицей в своих богохульствах, извиваясь по земле, как змей, и облизывая пол часовни в трех местах. Но он все отказывался, пока не возобновили пения гимнов. Тогда демон стал извиваться, ползать и кружиться; он приблизился к самому выходу из часовни и здесь высунул громадный черный язык, принялся лизать каменный пол с отвратительными ужимками, воем и ужасными конвульсиями. Он повторил то же самое у алтаря, после чего выпрямился и, оставаясь все еще на коленях, гордо посматривал, как бы показывая вид, что не хочет сойти с места; но заклинатель, держа в руках Святые Дары, приказал ему отвечать. Тогда выражение лица его исказилось и стало ужасным, голова откинулась совершенно назад, и послышался сильный голос, произнесенный как бы из глубины груди: “Царица Неба и земли, прости!”»

Между прочим духовник Миньон перед изгнанием беса из тела настоятельницы подвергнул беса тщательному допросу на латинском языке. Вопросы духовника и ответы дьявола были следующие:

Вопрос: Propter quam causam ingressus es in corpus hujus virginis?

Ответ: Causa animositatis.

Вопрос: Per quod pactum?

Ответ: Per flores.

Вопрос: Quales?

Ответ: Rosas.

Вопрос: Quis misit?

Ответ: Urbanus.

Вопрос: Die cognomen?

Ответ: Grandier.

Вопрос: Die qualitatem!

Ответ: Sacerdos.

Вопрос: Cujus ecclesiae?

Ответ: Sancti Petri.

Вопрос: Quae persona attulit flores?

Ответ: Diabolical[105].

Урбан Грандье не был монастырским духовником, но он был известен в обители урсулинок, так как возбуждал много толков о себе благодаря своему уму, красноречию и красивой наружности. Кроме того, он сделался популярен своей оппозицией высшим церковным властям и памфлетом, направленным против кардинала Ришелье.

Слухи об одержимых в Лудене распространились по всей Франции. Многие приезжали из Парижа, Марселя, Лилля и других городов, чтобы посмотреть деяния дьяволов. Брат короля Гастон Орлеанский прибыл специально, чтобы видеть одержимых и присутствовать при процессе изгнания. Во время одного из таких процессов произошел любопытный случай: отец Сюрен, производивши изгнание, сам сделался одержимым и вместе с заклинаемыми катался по полу в конвульсиях и судорогах и кричал, что дьявол Исаакарум проник в него. Граф Орлеанский тоже присутствовал при настоящем спектакле: монахини и сама настоятельница катались по полу, принимали самые неприличные позы, делали смешные движения, высовывали языки, кружились вокруг церкви и при этом произносили ужасные богохульства. На основании показаний монахинь молва продолжала обвинять во всем этом аббата Грандье, который заключил союз с Асмодеем. Нашли даже письмо к нему, подписанное Асмодеем (оно хранится теперь в Париже, в Национальной библиотеке Франции), в котором Асмодей дает обещание мучить сестер-урсулинок в Лудене, в особенности одну из них, настоятельницу де Белциер.

Ришелье, желая положить конец этому делу, послал в Луден специального комиссара де Лобардена, снабдив его самыми неограниченными полномочиями. На другой день по прибытии в Луден Лобарден приказал арестовать Грандье.

Священник был брошен в тюрьму, и над ним начали следствие. Изгнания и заклинания бесов, засевших в монахинях, между тем продолжались. По просьбе Грандье, а также чтобы уличить его очной ставкой с одержимыми, ему разрешили самому производить изгнание. Его привели в церковь, где были собраны все одержимые, и в присутствии огромной толпы, собравшейся по этому экстраординарному случаю, Грандье приступил к делу. Но тут случилось нечто невероятное: одержимые при