бывает возношение Даров, и в это время я слышала самые гнусные богохульства. Когда там ели, то только человечье мясо, но это бывало редко. В Чистый четверг я видела ужаснейшую тайную вечерю: принесли целого изжаренного ребенка, и он был съеден присутствующими. Я не могу достоверно сказать, пробовала ли я его или нет. Я говорила своему духовнику, что, кажется, я начала есть, но сейчас же оставила, потому что мясо показалось мне слишком пресным. Два каких-то важных человека были приведены на сборище: одного из них, совершенно голого, привязали к кресту и прободили ему бок, отчего он немедленно умер; другого же привязали к столбу и выпотрошили ему внутренности» и т. д.

На основании показаний этой безумной монахини было возбуждено обвинение в колдовстве против Булье, духовника монастыря, как сообщника покойного Пикара, которому к тому времени уже посчастливилось умереть. Обвинение основывалось на том, что на нем нашли печать дьявола, а также на показаниях Мадлен Бавен, которая видела его на шабаше чинящим непристойности и гнусные святотатства, и других монахинь, утверждавших, что он – властелин поселившихся в них демонов; важным пунктом обвинения стало и то, что с Булье случались нервные припадки, когда он служил обедню; кроме того, он читал какую-то книгу с закопченным переплетом и т. д.

Булье подвергли ужасной пытке и, хотя он ни в чем не сознался, приговорили к смерти. Вот приговор, постановленный в Руане парламентом 21 августа 1647 года: «Суд объявил и объявляет Метьюрена ле Пикара и Томи Булье вполне уличенными в чародействе, колдовстве и других нечестивых деяниях, обращенных против Божией власти. В наказание и воздаяние за таковые преступления суд приговорил: названного Булье вместе с телом названного Пикара, передав исполнителю уголовных приговоров, провезти по улицам и площадям города в тележке, доставить названного Булье к главной паперти соборной церкви Богоматери, где он должен с обнаженной головой и босой, в одной рубахе, с веревкой на шее и зажженной двухфунтовой свечой в руках, принести покаяние и просить прощения у Бога, короля и правосудия; после чего доставить его на площадь старого рынка и там сжечь живого, а тело названного Пикара также сжечь, пока трупы их не превратятся в пепел, который рассеять по воздуху».

Приговор был приведен в исполнение 22 августа 1647 года. Булье связали с разложившимся трупом Пикара и протащили в таком виде по улицам Руана, а затем сожгли на той самой площади, где погибла Жанна д’Арк.

8

Реакция против преследования ведьм

Еще в XVI столетии, в самый разгар гонений на ведьм, время от времени стали раздаваться протестующие голоса против безумия, охватившего всю Европу и стоившего жизни стольким тысячам женщин. Голоса эти были слабые, робкие, побуждаемые более жалостью и состраданием к несчастным жертвам, чем уверенностью в их невинности, более возмущенные бесчеловечной жестокостью судей и палачей, чем убежденные в безумии своего века.

Удивительное, беспримерное в истории заблуждение, господствовавшее над умами в течение целых четырех столетий, подчинившее себе здравый смысл, чувство человечности, правосудие, науку, философию, имело слишком глубокие корни и обусловливалось слишком сложными и разнообразными причинами, чтобы реакция против этого заблуждения могла обнаружиться смело и энергично. Притом нужно было иметь много мужества, чтобы возвысить голос против преследования колдовства в то время, когда одно сомнение в существовании дьявола и ведьм признавалось высшей степенью ереси и соединялось для выразившего чем-либо такое сомнение с опасностью подпасть под обвинение в сношениях с дьяволом. Поэтому те немногие, которые сомневались в действительности колдовства и возмущались бесчеловечным преследованием ведьм, весьма осторожно решались выступить против заблуждения своего века и в защиту несчастных жертв инквизиторского мракобесия.

Первым, кто осмелился выступить с протестом против преследования ведьм, был Корнелий Агриппа Неттесгеймский, адвокат из Меца. В своем сочинении «De occulta philosophia» («О тайной философии», 1531), где развивались взгляды, изложенные им в предшествующем сочинении «De incertitudine et vanitate scientiarum» («О тщете наук», 1527), Агриппа обнаруживает скептическое отношение ко многим воззрениям своего времени, и в числе прочих к магии и колдовству. За это, хотя он прямо не выступил против преследования ведьм, Агриппу тем не менее заподозрили в сношениях с дьяволом и посадили в тюрьму. Впрочем, не найдя достаточных доказательств вины, его через некоторое время выпустили, но, видимо, заключение сильно подорвало его здоровье: оказавшись на свободе, ученый вскоре умер. Распространялись слухи, что перед смертью у него из затылка вышла черная собака, облик которой принял дьявол – его и объявили причиной гибели Агриппы.

Надо признать, что сочинения Агриппы остались без всякого влияния на его время, но он оставил после себя ученика, который первый высказал громкий протест против повального безумия. Это – Иоганн Вейер. После многих преследований и приключений Вейер водворился в качестве придворного врача при дворе герцога Вильгельма IV в Дюссельдорфе и тут, под покровительством герцога и при его содействии, энергично боролся против инквизиторов и преследования ведьм. В 1563 году вышла его книга «De praestigiis daemonum et incantationibus ac veneficis» («Об обманах демонов, заклинаниях и волшебных зельях»), выдержавшая в короткое время шесть изданий и приобретшая большую популярность. В этой книге Вейер с энергией и смелостью вооружается против бесчеловечного преследования ведьм и доказывает несправедливость этих обвинений и абсурдность приемов, практикуемых в процессах. Но Вейер все-таки не отрешается вполне от верований своего века и не отрицает существования дьявола и возможности причинения им вреда людям. Он старается только очистить это верование от грубых представлений своих современников о непосредственных телесных сношениях между дьяволом и человеком, объясняя многие из обвинений ведьм естественными причинами; вместе с тем он призывает палачей пыток и костров к мягкосердечности и человечности. По мнению Вейера, «ведьмы – это большею частью слабые, старые, не вполне разумные женщины; ими, когда они отягчены горем или недомоганием, овладевает бестелесный дух или дьявол, который путем ослепления и наваждения так сильно внушает им, что они причинили людям всякого рода несчастия, вред и порчу, что они начинают верить в действительность всего этого, между тем как они совершенно невинны». Вейер, таким образом, считает все преступления колдовства произведением фантазии и объясняет их своего рода галлюцинацией, исходящей от дьявола, помимо воли обвиняемых и без всякого договора между ними и дьяволом.

Поэтому Вейер считает преследование ведьм несправедливостью и в предисловии к своему трактату обращается с горячим воззванием к государям Европы, чтобы они остановили пролитие невинной крови. «Безумные, бедные женщины, – говорит Вейер, – одержимые злым духом, которых без пощады бросают в темную мрачную тюрьму, мучают под пытками, осуждают на смерть и сжигают на костре, оказываются виновными единственно на том основании, что они сознались в своих мнимых преступлениях.