они способны хранить информацию! – Пирсон зачем-то понизил голос и прошептал слова почти шепотом, словно озвучивая страшную тайну. – Этим они схожи с ДНК человека, хотя и имеют несколько другую природу. Солитоны ПМЦ – это необычные волны, которые могут существовать очень долго, подпитываясь энергией окружающей среды. Благодаря своей памяти нелинейные системы ведут себя подобно разумным существам, а солитоны – подобно мыслям! Вот почему мы обретаем знания, контактируя с коконами! И получаем ровно то, чего хотим. То, на что настроены наши собственные антенны.

– Уж не по этой ли причине на острове происходят мутации? – вдруг послышался твердый голос Фогеля, который уверенной походкой вошел в изумрудный зал и теперь направлялся к ученым. И как только этот немец был в состоянии улавливать самую суть?

– Вы хотите сказать, что из-за неоднородной среды пространства острова солитонные волны неправильно считывают данные из ДНК и «неправильно», то есть по другим правилам, строят клетки? Вы об этом говорите? – пораженно спросил Пирсон подошедшего Фогеля.

– Нет, я лишь задал вопрос, – устало улыбнулся Дитмар, – а выводы вы озвучили сами.

– А вам удалось что-нибудь разузнать о Хельге? – тут же встревоженно спросил его антиквар. Квантовая физика была для него сложной и он предпочел сменить тему.

– Кое-что удалось…

Дитмар сел прямо на пол, и только тут все увидели, что его левая рука была по локоть перепачкана кровью из широкой раны на плече…

* * *

Когда Хельга вновь открыла глаза, ее сознание было предельно ясным и четким. Она впервые не помнила того, что с ней происходило во время последней процедуры, словно кто-то стер её память ластиком. Сколько прошло времени? Что с ней делали?

Девушка робко шевельнула руками в надежде обнаружить себя свободной, но металлические браслеты на запястьях по прежнему жестко фиксировали её в нужном для истязателей положении. Небольшая платформа, на которой покоилось её тело, была слегка наклонена вниз, и мягкое воскообразное вещество медленно стекало по её ногам в округлый сосуд, стоящий на полу. Чувствуя, что ее ошейник ослаблен, Хельга слегка повернула голову набок и осмотрела себя. Она по прежнему была абсолютно голой, но кожа почему-то не ощущала ни холода, ни тепла. Скользнув взглядом по своей груди, немка заметила две хрустальные иглы, торчащие между ребер. На коже вокруг сосков были нарисованы странные геометрические рисунки, которые тончайшими линиями расходились во все стороны, поднимаясь до шеи и спускаясь вниз, к самому животу. Линий было много и они причудливо пересекались между собой, напоминая искусную работу гравёра. Гравёра по её телу!

– Какого черта! – девушка выругалась вслух и почти тут же откуда-то снизу вынырнула головка темнокожей мулатки с красивыми, но испуганными глазами.

– Простите, госпожа, я думала вы еще спите…

В руке служанки был зажат небольшой скребок, с помощью которого она соскабливала с ног Хельги остатки смолистой жидкости. Немка гневно посмотрела на нее:

– Какая я тебе “госпожа”?! Ты совсем мозги потеряла? Немедленно отстегни меня от этой штуки!

– Нельзя, – тихо ответила смуглянка. – Они убьют нас…

– Они убьют нас в любом случае! Но со мной у тебя есть шанс прожить подольше. Не стой как дура – быстро отстегни мои руки!

Служанка подошла к изголовью и нажала какие-то кнопки. Послышался тихий щелчок и браслеты на шее и запястьях отошли в стороны, а платформа приняла горизонтальное положение. Блондинка тут же попыталась сесть, но голова закружилась. Зажмурившись, Хельга замерла на месте и вцепилась пальцами в край платформы.

– Вам плохо? – послышался тихий голос мулатки. Служанка мягко прикоснулась ладонью к плечу девушки и Хельга впервые ощутила тепло ее руки.

– Нормально…, – немка открыла глаза и почти тут же её взор вновь уткнулся в хрустальные иглы, торчащие из груди. – Ты знаешь как это вытаскивается?

– Нет…

Голос молодой девушки прозвучал совсем грустно и тут Хельга обратила внимание на то, что тело самой служанки было покрыто точно такими же рисунками. Из одежды на ней был только крохотный кусок невесомо материи, который ничуть не скрывал ее наготу. В широком вырезе на груди были видны бледные тонкие линии, лучами разбегавшиеся от солнечного сплетения во все стороны. Рисунок напоминал странную череду вписанных друг в друга кругов и квадратов, а также массу изогнутых спиралями линий, в которых казалось можно было разглядеть все известные сакральные символы одновременно. С ужасом Хельга поняла, что тонкие бледные линии представляли собой тысячи мельчайших шрамов. Из пупка торчала точно такая же серебристая игла как и у нее самой, а чуть ниже были видны несколько прозрачных трубок, имплантированных под кожу, по которым струилась не то какая-то жидкость, не то светящийся газ.

– Что за чертовщина?! – Хельга инстинктивно ощупала руками свой живот и бедра. У нее ничего такого не было. Пока не было! – Ладно, не плачь. Я вытащу нас обеих отсюда. Развяжи мне ноги и подай вон тот нож со стола.

Лицо мулатки озарилось призрачной надеждой и она быстро пробежала босыми ногами к крохотному хирургическому столику с инструментами. Схватив тонкую палочку с острой гранью, она хотела было передать его Хельге, как вдруг замерла на месте и ее руки задрожали от ужаса.

В проходе стояла высокая худощавая фигура Тени, которая немигающим взором следила за ее действиями.

* * *

Когда Джек приблизился ко входу в изумрудный зал, то еще издали услышал спор Морония с Пирсоном. Голос Кайла звучал громко и возбужденно:

– Да, говорю же вам – нелинейные волны подчиняются принципу суперпозиции! Ну, сложения, говоря простым языком. Это означает, что при наложении нескольких линейных волн, форма результирующей волны определяется простым сложением исходных волн. Это происходит потому, что каждая волна распространяется в среде независимо от других, между ними нет ни обмена энергией, ни иного взаимодействия, они свободно проходят одна через другую. Амплитуда звуковых волн определяет громкость звука, световых – интенсивность света, а радиоволн – напряженность электромагнитного поля. Радиовещание, телевидение, телефонная связь, компьютеры, осветительные приборы и многие другие устройства работают в тех самых "обычных условиях", имея дело с разнообразными волнами малой амплитуды. Если же амплитуда резко увеличивается, волны теряют линейность и тогда возникают новые явления.

– Какие? – послышался утомленный голос Фогеля, который судя по всему, принял на себя весь удар знаний Пирсона.

– Например, в акустике давно известны ударные волны, распространяющиеся со сверхзвуковой скоростью. Примеры таких ударных волн всем хорошо известны – это раскаты грома во время грозы, звуки выстрела и взрыва и даже хлопанье кнута: его кончик движется быстрее звука. А нелинейные световые волны получают с помощью мощных импульсных