Это был период, когда большинство верило в возможности улучшения жизни в стране при Горбачеве, создания свободной творческой обстановки во всех сферах общества. Однако уже тогда настораживала некоторая скованность Михаила Сергеевича по отношению к тем, кто пришел помогать ему. Было такое ощущение, что он не до конца им верит, сомневается в их искренности и потому никогда не говорит откровенно. Эта стена отчужденности, бездеятельности, некорректность в отношениях вели к тому, что многие стали искать предлоги для ухода от Горбачева»[305].

Несмотря на то, что отношения между Горбачевым и А. И. Лукьяновым были очень близкими, начиная со студенческих времен, он очень подозрительно относился к тому, что у Председателя Верховного Совета СССР росла популярность в народе. Раздражала Горбачева также начитанность и образованность Лукьянова. Несмотря на то, что Анатолий Иванович был беспредельно предан Президенту, тот без всякого сожаления сдал его следственным органам, настояв на его виновности в августовских событиях 1991 года.

Своего помощника по международным вопросам А. Черняева он подозревал в возможности измены, поскольку по словам Горбачева: «У него в семье пятый пункт не в порядке, так что ты строго секретную информацию (ему) не посылай, может далеко «убежать»[306].

В отношении своего помощника В. Н. Игнатенко он утверждал, что последний получает деньги от некоторых зарубежных средств массовой информации, устраивая с их представителями заказные интервью. Самого преданного своего помощника Г. Х. Шахназарова он упрекал в том, что тот своей эрудицией «затмевает» Президента и Генсека: «…поменьше бы ему председательствовать в международных организациях и болтать, особенно по телевидению»[307].

Короче говоря, практически всех своих соратников и преданных помощников он подозревал в неверности и корысти, желании лишить его власти. Чувствуя к себе такое негативное отношение многие помощники под различными предлогами стали покидать Горбачева — покинули президента помощники по экономическим вопросам академики Н. Я Петраков и С. С. Шаталин. Сложили свои полномочия Э. А. Шеварднадзе и А. Н. Яковлев, ушел Н. И. Рыжков, решил покинуть Горбачева помощник по военным вопросам Маршал Советского Союза С. Ф. Ахромеев. «Его, солдата прошедшего всю войну, достигшего высших военных должностей и почестей за службу народу, за заботу об обороне страны, теперь шельмовали за то, что приобрел какую-то утварь для дачи. Стыдно было читать в печати, слышать из уст народных депутатов, не знающих, что такое война, но превратившихся в пламенных борцов с привилегиями, о мифических «злоупотреблениях» маршала. Эта мелочность низких людей, у которых не хватило мужества если не защитить Ахромеева, то хотя бы избавить его от наскоков. Никто из них не возвысил голос и не сказал: люди, что же мы делаем с фронтовиком, человеком, которому столь многим обязаны? Где теперь эти люди? История поднимет из архивов стенограммы выступлений и назовет имена тех, кто травил нашу армию, ее заслуженных военачальников.

Меня, да и других поражала, глубоко уязвляла и позиция Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами страны, Председателя Совета Обороны, Президента СССР М. С. Горбачева, который отступился от своего помощника, Маршала Советского Союза, широко известного во всем мире.

Мне пришлось быть вместе с Сергеем Федоровичем в США. Я видел, как американские военные, Р. Рейган с уважением и вниманием относились к С. Ф. Ахромееву. С почетом его встречали и тогда, когда он уже не был начальником Генерального штаба страны. И вот теперь его отдали на съедение мелким крохоборам. Разве такое предательство президента не могло не нанести незаживающей раны ветерану, старому солдату в маршальских погонах? И разве не наплевательское отношение лидеров государства, не пожелавших проститься с ним, привело к тому, что над могилой С. Ф. Ахромеева так преступно и грязно надругались мародеры?»[308]

То есть, М. С. Горбачев безжалостно расставался со своими преданными соратниками, с которыми он вершил «перестроечные» дела, поскольку они прекрасно знали о его недостатках и порочных методах руководства партией и страной. Поэтому Президент постоянно менял «свою команду». Безоговорочно он доверял только «силовикам», которых подобрал себе сам (Д. Т. Язов, В. А. Крючков, Б. К. Пуго).

Вместо упраздненного Президентского совета был образован и утвержден на сессии Верховного Совета СССР Совет безопасности. Это был уже конституционный орган. В него вошли В. В. Бакатин, А. А. Бессмертных, В. А. Крючков, В. С. Павлов, Б. К. Пуго, Е. М. Примаков, Д. Т. Язов, Г. И. Янаев. Большинство из них были привержены идеям реформирования жизни общества, укрепления могущества страны. Они поддерживали М. С. Горбачева в его борьбе с возникающими трудностями до тех пор, пока дело не дошло до распада государства, экономического хаоса и кровопролития. И здесь пути их не могли не разойтись.

«Силовые» министры, вошедшие в Совет безопасности, до поры до времени безоговорочно доверяли Горбачеву, однако со временем им стало ясно, что со страной, армией и обществом может случиться беда, грозящая расколом Союза, развалом экономики, межнациональным столкновениями. Председатель КГБ В. А. Крючков докладывал президенту добытую нашей разведкой информацию западных спецслужб о целях развала СССР, необходимых мерах по уничтожению нашего государства, как великой державы.

Несмотря на то, что Совет безопасности был утвержден как конституционный орган, серьезно влиять на практические дела ни в какой области он не мог. Положения о Совете безопасности не было, и, чем ему надо заниматься, никто не знал. И меньше всею знал об этом Михаил Сергеевич, поскольку, собрав Совет несколько раз, он убедился, что, кроме хлопот и дополнительной нагрузки, ничего не будет. Президент уже давно решал все вопросы самостоятельно, либо выходя непосредственно на того или иного исполнителя, и в советах не нуждался. Демократические принципы, которые он исповедовал на публике, ему давно мешали. Президент СССР практически перестал информировать членов Совета, руководителей правительства по большинству внутренних и международных вопросов, рассылать записки бесед с тем или иным государственным или общественным деятелем, как это практиковалось в прошлом. Собрав 1 августа 1991 года Совет безопасности, М. С. Горбачев буквально в двух словах сказал о визите Д. Буша в Москву. Создалось впечатление, что президент США приезжал посмотреть Кремль и пройтись с Горбачевым по Красной площади. Итоги этого визита так и остались тайной для членов Совета Безопасности, не говоря уже о руководстве партии, Верховного Совета.

В. И. Болдин вспоминает, что члены Совета Безопасности пытались выяснить у него детали этой «исторической» встречи: «Кстати, это был необычный визит. М. С. Горбачев привлек к переговорам с Д. Бушем очень узкий круг доверенных лиц, а чаще всего беседовал с ним вообще с глазу на глаз, старался при первой возможности уединиться. Так, однажды за обедом, когда еще официанты разносили кофе, Михаил Сергеевич, вставая из-за стола, сказал: «Джордж, я прошу вас пройти со мной».