На него буквально набросились главнокомандующие английской и французской армий Хейг и Петэн. Оба считали любые активные действия на Западном фронте авантюрой из-за численного превосходства противника и предложили свой совместный план, согласно которому союзные войска на Западном фронте должны весь 1918 год вести только оборонительные сражения, вплоть до полного сосредоточения американских армий и приведения их в полную боевую готовность. Ни о каких контрнаступлениях не могло быть и речи, не говоря уж о решительном наступлении.

Острая дискуссия зашла в тупик, и в дело вмешались большие политики. Ллойд Джордж полностью поддержал Хейга и Петэна и, поскольку наступление на Западе не предусматривается, предложил наступать в Палестине, чтобы вывести из войны Турцию. На него сразу же набросился Клемансо, справедливо полагая, что Турция тут ни при чем. «Это чисто британское дело!» – возмущался Старый Тигр. Как это неудивительно, но француза поддержал начальник английского Генерального штаба сэр Робертсон, и ситуация опять зашла в тупик. Дискутировали бы долго, если бы не совместное предложение военных представителей в совете генералов Вейгана и Вильсона. Они предлагали взять за основу все-таки план Фоша, к которому прибавить наступление английских войск в Палестине. Клемансо уцепился за эту уступку и продавил-таки предложение генералов.

Обсуждение вопроса о едином командовании и едином резерве вообще едва не превратилось в скандал. Петэн и Хейг и думать не хотели о потери хоть толики своей независимости, и переубедить их так и не удалось. Опять в бой вступила тяжелая артиллерия, и опять Клеманско, несмотря на сопротивление оппонентов, протолкнул-таки компромиссное решение об организации общего резерва, для чего 2 февраля был организован Исполнительный комитет во главе с Фошем. Тот уже через три дня направил союзным главнокомандующим конкретные предложения сформировать резерв в количестве 30 дивизий, в том числе на Западном фронте 10 французских и 7 английских, и 13 дивизий на Итальянском фронте (3 французские, 3 английские и 7 итальянских). Но даже и эти инициативы Фоша не получили продолжения. Хейг и Петэн их просто игнорировали, как игнорировали и сам Исполнительный комитет, и самого Фоша. Высшие же политики как будто не замечали этой подковерной борьбы. Клемансо Фоша не любил, излишняя, как он считал, политическая активность генерала его раздражала. В начале марта на неоднократных консультациях искушенный в интригах Ллойд Джордж уговорил-таки дедушку Клемансо согласиться с планом Хейга – Петэна. Неудивительно, что уже 14 марта в Лондоне на следующей сессии Высшего военного совета, за неделю до начала германского наступления, все предыдущие решения об активной обороне и последующем наступлении были отвергнуты, и союзные армии на Западном фронте ориентировались на пассивно-оборонительный образ действий. Фош энергично протестовал, но кто ж его слушал после согласия Клемансо. Дорого будут стоить союзникам такие планы и такая подготовка к началу кампании 1918 года.

В начале 1918 года на Западном фронте германские войска были объединены в четыре группы армий. Группа армий кронпринца Руппрехта (4, 6, 17 и 2-я армии – 83 дивизии) располагались от побережья Ла-Манша до Сен-Катена; группа армий кронпринца Вильгельма (18, 7, 1 и 3-я армии – 61 дивизия) – от Сен-Катена до Аргон; 5-я армия и армейская группа «С» под общим командованием Гальвица (24 дивизии) – от Аргон до Мозеля; группа армий герцога Альбрехта (19-я армия, армейские группы «А» и «В» – 26,5 дивизий) – от Мозеля до Швейцарской границы. Общая численность немецких войск на Западном фронте составляла около 4 млн человек. Они имели более 15 тыс. артиллерийских орудий, около 3 тыс. самолетов и 10 танков.

Противостояли германцам союзные армии Антанты. От побережья до района севернее Ипра оборонялись бельгийские войска под командованием короля Альберта в составе 12 пехотных и 1 кавалерийской дивизии. Далее от Сен-Катена и южнее располагались 5, 3, 1 и 2-я английские армии (60 пехотных и 3 кавалерийских дивизии) под командованием фельдмаршала Хейга. Французские войска (главнокомандующий генерал Петэн) насчитывали 104 пехотные и 6 кавалерийских дивизий, объединенных в три группы армий. Северная группа армий под командованием генерала Франше д’Эсперэ в составе 4, 5 и 6-й армий (42 пехотные дивизии) занимали фронт от Сен-Кантена до Вердена, Восточная группа армий (командующий генерал Кастельно) в составе 56 пехотных дивизий от Вердена до швейцарской границы. Помимо этого 6 пехотных и 6 кавалерийских дивизий под командованием генерала Файоля образовывали резервную группировку, дислоцирующуюся на путях к Парижу в тылу Северной, а частично Восточной групп армий. Союзные войска насчитывали около 5 млн человек, около 16 тыс. орудий, свыше 3800 самолетов, более 800 танков.

Ну и где, спрашивается, численное превосходство противника, которым потрясали и пугали Высший военный совет Хейг и Петэн? Силы-то были примерно равны. Другое дело, как ими распорядились противники.

Практические наброски плана весеннего наступления на Западном фронте германское командование сделало еще в конце 1917 года. Рассматривалось несколько вариантов. Начальник штаба группы армий кронпринца Вильгельма полковник Шуленбург и начальник оперативного отдела верховного командования полковник Ветцель предлагали наступать в районе Вердена. Но повторять опыт сражений 1916 года германцы не хотели, французы там сражались до конца и совсем недавно вернули все свои позиции, которые укрепили несравнимо с 1916 годом. Да и для наступления под Верденом потребовались бы такие силы средства, которых у германцев просто не было.

Второй вариант представил начальник штаба группы армий принца Руппрехта генерал Куль – наступление во Фландрии в районе Ипра и Армантьера с целью захватить-таки побережье Ла-Манша, отрезать англичан от французов, прижать их к морю и уничтожить на ограниченном пространстве. Тоже старая дорожка и идея. Но она действительно была наиболее перспективна. Засуетился даже Гинденбург, который тут же доложил кайзеру: «Если мы достигнем берега канала, то мы непосредственно затронем жизненный нерв Англии. Мы не только получим возможность мешать подвозу морем, но сможем отсюда обстрелять британский южный берег нашими дальнобойными орудиями». Насчет орудий мог бы и помолчать, ибо эффект от этого обстрела был бы близок к нулю. Даже Гитлер через двадцать лет на берегу Ла-Манша не будет заниматься такими глупостями. Но прусский гонор фельдмаршала трепетал от удовольствия возможной стрельбы по Англии. Он даже не обращал внимания, что по данным разведки англичане построили здесь наиболее прочную оборону и сосредоточили основную массу резервов. Да и низменная, болотистая местность не позволяла начать эффективное наступление раньше лета. Немцы помнили, как они плавали в болотах Фландрии и отдавали уже завоеванные позиции.

Патрона поддержал Людендорф. Наступать надо было именно на английском фронте, но южнее, на стыке английских и французских армий в Пикардии между Аррасом и Ла-Фером, в наиболее слабом месте союзного фронта, с такой же целью. Наступление здесь не зависело от климата и рельефа местности, а вторые и третьи позиции английской обороны были оборудованы не по всему фронту. Людендорф не сомневался, что, прорвавшись на Сомму, германские войска «могли бы, опираясь левым флангом на Сомму, перенести наступление дальше в северо-западном направлении, что привело бы к свертыванию английского фронта. Одновременно это приводило бы к разъединению английских и французских армий». Людендорф настолько уверовал в успех, что уговорил кайзера доверить ему руководство всей наступательной операцией. Причем, чтобы ему не мешали влиятельные кронпринцы, для наступления он предлагал привлечь три атакующие армии из разных групп армий. От кронпринца Баварского Руппрехта – 17-ю и 2-ю армии, от принца Прусского Вильгельма – 18-ю. Гинденбург и кайзер благосклонно согласились, и с января месяца началась активная целенаправленная подготовка к операции.