— Они приедут попозже, — объяснила Элфрида. — Люси, ее тетя Кэрри, моя племянница, и Рори Кеннеди. И еще Сэм Ховард. Сэма мы в гости не ждали. Он сам приехал в Усадьбу и застрял у нас из-за снегопада. Не может добраться до Инвернесса.

— А он кто таков?

— Новый управляющий фабрикой Мактаггерта в Бакли.

— Вот уж ни за что бы не подумала! Какое общество у вас будет на Рождество! Когда мне Оскар позвонил и сказал, что вы сегодня собираетесь сюда на пикник, я взяла у Бетти ключ и немного протопила на тот случай, если вам станет холодно. Но в такой-то день можно расположиться и в саду. Наверное, добрый Боженька хотел, чтобы вы сразу увидели, как здесь хорошо.

— Да, — согласилась Элфрида, — похоже на то.

Роза была женщиной старой и хрупкой, но юркой, как птичка. Сегодня она облачилась в твидовую юбку, блузку, которую заколола брошью у воротника, и красный кардиган из шотландки. Казалось, ее ясные, темные глаза замечают и видят все без очков. Тонкие седые волосы она зачесала со лба в небольшой пучок на затылке, и единственным признаком старости были ее морщинистые руки. Дом Розы был под стать хозяйке: опрятен, красочен и надежен. На полированных столиках красовались немногочисленные фарфоровые безделушки, сувениры и любительские снимки. На каминной доске стояла увеличенная фотография ее брата в морской форме. Он погиб на «Арк Ройал», потопленном во время Второй мировой войны. Роза никогда не выходила замуж. Вся ее жизнь была посвящена заботам о миссис Маклеллан и Корридэйле, однако она не отличалась сентиментальностью, и тот факт, что ныне старый особняк превратился в гостиницу и больше Маклелланам не принадлежал, воспринимала как нечто вполне закономерное.

— А что вы завтра делаете? — спросила она.

Элфрида рассмеялась:

— Не знаю. Наверное, будем разворачивать свертки с подарками. В столовой у нас елка, там мы и соберемся на рождественский обед.

— Рождественский обед! Помню, какие были рождественские обеды в Корридэйле в прежние времена. Длинный стол с кружевными салфетками и свечами. На Рождество устраивали домашний прием для друзей, двоюродных братьев и сестер и других родственников, и все надевали смокинги и вечерние платья. Канун Рождества всегда был очень торжественным. После обеда садились в машины и ехали в Криган, в церковь, на полночную рождественскую службу, и подавали отдельную машину для слуг и всех желающих. Какая же это была замечательная картина, когда все входили в церковь и рассаживались в своем приделе, такие нарядные, а миссис Маклеллан в черном шелковом платье с треном и в норковом манто шла впереди всех. А мужчины были в своих лучших пальто и черных галстуках. Ты, Оскар, этого не помнишь.

— Да, я никогда не бывал в Корридэйле на Рождество.

— Но когда здесь поселился Хьюи, то от старых традиций ничего не осталось. Я думаю, он и в церковь-то никогда не ходил, даже на Рождество. Печально об этом думать. Такое чудное поместье, а досталось в наследство безвольному человеку, и он все разорил! — Она покачала головой и вздохнула, вспоминая о недостойных проделках никчемного Хьюи. — Но теперь это уже в прошлом. А как насчет тебя, Оскар? Ты пойдешь на рождественскую службу? Тебе и машины не потребуется. Просто перейти через дорогу.

Элфрида, не глядя на Оскара, ждала, что он ответит.

— Нет, Роза. Я не пойду. Но остальные, может быть…

«Ах, Оскар», — печально подумала Элфрида, но ничего не сказала. Оскар сам должен решать, что и как делать. Все это похоже на размолвку со старым другом. Словно кто-то один сказал, чего говорить не следовало, и пока кто-нибудь из двоих не протянет руку дружбы, отношения в тупике. «Ну, может быть, на следующий год, — подумала она. — Еще каких-то двенадцать месяцев, и он почувствует себя достаточно сильным, чтобы одолеть этот последний барьер».

А вслух произнесла:

— Я обязательно пойду. Ночью в церкви так красиво, и, как вы правильно говорите, Роза, надо всего лишь улицу перейти. Думаю, что и Люси захочет пойти, и Кэрри, конечно, тоже. А как вы, Роза? Вы будете на службе?

— Уж я-то ни за что ее не пропущу. Мой племянник Чарли сказал, что отвезет меня в Криган.

— Ну что ж, тогда увидимся.

Оскар вдруг кое-что вспомнил. А может, просто захотел переменить разговор.

— Роза, мне завещана еще одна собственность майора Билликлифа, и она не вызывает у меня особого восторга. Это собака.

— Неужели он завещал вам Брэнди?

— Представьте, да.

— А вы не хотите ее брать?

— Нет, у нас уже есть пес.

— Ну, в таком случае Чарли оставит ее себе. Он привязался к старушке, и она всегда рядом с ним, когда он работает в сарае. Да и ребятишки его будут ревмя-реветь, если им придется с ней расстаться.

— Правда? Может, нам все-таки сначала переговорить с Чарли?

— Я сама с ним переговорю, — сказала Роза тоном, не предвещавшим ничего хорошего племяннику, если тот вдруг не захочет согласиться с ее планом. — Он оставит собаку у себя, как миленький. Ну, что, еще по чашечке кофе?

Однако пора было прощаться. Все встали, Роза достала ключ из старого чайника в цветочек, который стоял на каминной полке, подала Оскару и подошла к двери, чтобы проводить их.

— Можете оставить машину у меня и пройтись пешком, — предложила она. — Тут всего два шага, а около майорского дома маловато места для парковки.

— А вам автомобиль не помешает?

— А почему он должен мне помешать?

Они последовали ее совету, задержавшись только, чтобы открыть дверцу и выпустить Горацио. Пока они болтали с Розой, бедный песик пребывал в заточении. Сейчас он поспешно выпрыгнул из машины и сразу же восхитился местными запахами.

— Для собаки оказаться здесь — все равно что мне зайти в отдел духов универмага «Хэрродс», — сказала Элфрида. — Здешние ароматы для него что-то вроде одеколона под названием «Другая собака». Он сейчас возьмет флакончик и мазнет себя лапой за ушами.

На дереве кричали грачи, и Элфрида, запрокинув голову, увидела прямую, как линейка, пушистую белую полосу, которую тянул за собой по синему небу реактивный пассажирский самолет. Он летел так высоко, что Элфрида с трудом его различала, но след видела хорошо. Самолет направлялся на северо-запад. Быть может, из Амстердама, предположила она.

— Представляешь, Оскар, вон в той крохотной летящей точке люди сейчас едят орешки, читают журналы и заказывают джин с тоником?

— По правде говоря, никогда об этом не думал.

— Интересно, куда они летят?

— Может, в Калифорнию? Через Северный полюс.

— Через полюс на Рождество! Нет, не хотела бы я лететь в этом самолете.

— Неужели?

— Я с большей радостью направляюсь на пикник в дом майора Билликлифа. Кстати, нам надо придумать для дома новое название. Раз майора больше нет, то и дом не может носить его имя.