Все это было затеяно не ради того, чтобы осудить преступников. Эдеард понимал, что у него нет убедительных доказательств. Но малоизвестная статья в законодательстве гласила, что констебль по обвинению в противоправной деятельности может задержать подозреваемого на двадцать два дня, даже не передавая дела в суд. Предполагалось, что за это время констебли успеют получить доказательства и опросить всех заинтересованных лиц.

Эдеард полагал, что обычные уличные бойцы, лишенные руководства – хотя бы тех главарей, которых удастся выявить, – растеряются и разбегутся. «Тело без головы», – подвел итог Максен.

Ослабление гнета бандитов, как надеялся Эдеард, станет колоссальным аргументом в пользу высылки. Кроме того, после начала арестов Финитан планировал внести на рассмотрение в Совет поправку к закону, увеличивающую срок предварительного задержания до полного месяца. Сорок четыре дня закончатся уже после выборов. Это, конечно, своего рода хитрый ход, но Эдеард понимал, что изменить Маккатран за одну ночь ему никак не удастся.

Он уселся на свое обычное место за столом и уныло посмотрел на стопки серых картонных папок. Как бы он ни старался, сколько бы людей ни привлекал к этой работе, ее объем не уменьшался.

– Ты должен прочитать кое-что еще, – обратился к нему Динлей.

Эдеард поднял голову и увидел, что все друзья собрались у его стола и загадочно улыбаются, а Динлей протягивает ему небольшую красную книжечку.

– Это подарок от всех нас, – сказала Кансин.

Эдеард взял книгу, оказавшуюся очень тонкой. Тисненный золотом заголовок гласил: «Руководство для джентльменов, намеревающихся вступить в брак».

– Спасибо, – искренне поблагодарил он.

– Что там говорится о мальчишнике? – поинтересовался Максен. Поймав преувеличенно испуганный взгляд Кансин, он поправился: – О дружеской вечеринке в канун свадьбы?

Кансин горестно застонала.

Эдеард перевернул несколько страниц.

– Прием устраивается для прощания с друзьями мужского пола как подтверждение окончания холостяцкой жизни. Это может быть приятная вечеринка с посещением привычных мест отдыха, чтобы в последний раз насладиться тамошними удовольствиями.

– Я не вынесу еще одних посиделок в «Орле Олована», – возмутился Динлей. – Это должно быть что-то особенное.

– Мы могли бы начать с ресторана «Ракас» в Абаде, где отмечали выпуск, – предложила Кансин.

Эдеард уже собирался согласиться, но вспомнил, что в тот день с ними была Салрана.

– Может, поищем что-то другое? – спросил он.

– Я знаю один театр в Фиакре, – быстро отреагировал Бойд. – Там танцовщицы во время выступления сбрасывают одежду.

Кансин, плотно сжав губы, вызывающе уставилась в пространство поверх головы Эдеарда.

– Это не относится к привычным местам, – заметил Эдеард.

– Тогда можем начать с собачьих бегов в Андромеде, а потом пройтись по заведениям Лиллилайта, – сказал Максен. – Там много отличных ресторанов и театров, так что будет из чего выбрать.

– Прекрасная идея, – поддержала его Кансин.

– Но сначала надо дождаться голосования в Совете, – грустно заметил Эдеард.

– Голосование против соглашения о помолвке считается дурным тоном, – сказал Динлей. – За триста лет в Совете не было ни одного голоса против.

– Правда? А я и не знал.

– Мы так и думали, – хором ответили друзья.

Этот вечер Эдеард собирался посвятить выбору костюма для благотворительного бала, ежегодно устраиваемого главой Ночного района с целью пополнить фонд городских больниц. Бал должен был состояться только через две недели, так что Кристабель отреагировала спокойно, когда Эдеард заявил, что должен остаться на ночь в участке констеблей и поработать сверхурочно.

– Будь осторожен, – напутствовала она его, почти заставив покраснеть от стыда. Почти.

Он впервые в своей жизни был благодарен Буату. Главарь всех бандитов назначил встречу нескольким своим подручным, которые числились в списках, и проигнорировать такое знаменательное событие Эдеард не мог.

С наступлением сумерек констебли вышли из участка. И сразу же ощутили слежку трех ген-орлов и пары мелких ген-псов, бродивших по улице. От личного наблюдения за констеблями бандиты уже давно отказались.

– Я хочу испытать кое-что новенькое, – сказал Эдеард своим товарищам. – На какое-то время мы откажемся от путешествий по тоннелям.

По мосту через Мраморный канал он привел их в район Друп, где по обеим сторонам узких улочек стояли высокие дома. Ген-орлы не отставали, описывая в небе над констеблями плавные круги.

– Я прочитал вашу книгу, – сказал Эдеард. – Я понял, что не должен жаловаться Кристабель, если дела в имении, которым я управляю, пойдут не так хорошо, как хотелось бы.

– Да, я никогда не разговариваю с Сарьей о работе, – сказал Бойд. – И это к лучшему.

– Еще я не должен спрашивать, какую часть бюджета она тратит на свой гардероб. Ведь поддерживать меня и хорошо выглядеть на публике – это ее прямой долг.

– Совершенно верно, – поддакнула Кансин.

– И я не должен сильно огорчаться, если жена меня переспорит.

– Книгу наверняка написала женщина, – заявил Динлей.

На улице Мослет, представляющей собой всего лишь узкий проход между шестиэтажными домами, было уже совсем темно. Между зданиями протянулись небольшие закрытые мостики. Снизу в них имелись узкие светящиеся щели, откуда оранжевое сияние попадало на тротуар. Уточка постоянно меняла направление, затрудняя прохождение про-взгляда, и любой человек, идущий следом, вызывал бы подозрения. Именно такие места Эдеард предпочитал, когда собирался проникнуть в подземные тоннели.

Он приказал светящимся полоскам померкнуть, и друзей окутала непроницаемая тьма. После первого поворота обзор про-взглядом показал, что на улице кроме них никого нет. Затем последовал более тщательный осмотр с применением переданной Финитаном процедуры. Эдеард ощутил чье-то присутствие, которое ему показалось сгустком серого тумана с расплывчатым силуэтом в центре.

– Идем дальше, – скомандовал он. – Надо торопиться.

Друзья перешли на легкий бег. Эдеард отметил, что преследовавший их человек тоже ускорил шаги.

– Останавливаемся, – сказал он, как только отделение свернуло за второй угол.

Они встали точно под одним из мостиков, недосягаемые для зрения ген-орлов. Тайный преследователь, выскочив из-за поворота, увидел тесно сгрудившихся констеблей, как будто они замышляли нечто противозаконное. Рука Эдеарда резко поднялась в его сторону, и пола плаща взвилась вслед за ней.

Узкая улочка на мгновение озарилась слепящей белой вспышкой, между нависшими стенами раскатилось эхо мощного удара.

Миниатюрная молния Эдеарда ударила незнакомца прямо в грудь. Он упал навзничь, мгновенно потеряв маскировку.