– У семейств аристократов свои методы поддерживать порядок в городе, – сказал Максен. – В конце концов, они едва ли могли рассчитывать на помощь констеблей, не так ли? По крайней мере до тех пор, пока не появился Идущий-по-Воде.

Динлей обиделся.

– Констебли всегда защищали закон и порядок в Маккатране. Сам Рах основал нашу службу.

– Рах позволил главам районов контролировать свои территории, – спокойно возразил Максен. – Независимая городская организация констеблей появилась намного позже.

Эдеард поднял руку, чтобы утихомирить разгневанного Динлея.

– Ты хочешь сказать, что в Маккатране есть еще одна полицейская служба?

Максен покачал головой.

– Это слишком сильно сказано. Истинные благородные семейства так же стары, как и сам город. Как только они образовались, они стали искать способы защитить свои интересы. К примеру, организовывали свои службы охраны. Точно так же, как нанимали своих клерков, адвокатов, врачей и еще многих, кто обеспечивал все их запросы. Ну, есть еще специальные люди, заботящиеся об их политических интересах, и это очень широкое понятие. Вы и сами знаете, что бандиты не посягают на безопасность самых благородных семей. Они неприкосновенны. А почему?

– Потому что сотрудничают с ними? – предположил Эдеард.

– Нет, нет. Ты чересчур узко мыслишь. Между ними установилось взаимопонимание. Ничего официального, никто не садится за стол и не обсуждает границы. Но семьи защищают себя на всех уровнях. Если бандиты настолько обнаглеют, что решатся переступить черту, члены семьи быстро отреагируют и примут меры, чтобы осадить нахалов.

– Но… Мирната, – напомнил Эдеард.

– Да. Тот случай стал самым сильным потрясением для города после происшествия у Бирмингемской заводи. Не хотелось бы это говорить, но здесь прямая связь между причиной и следствием.

– Ты что, один из них? – спросил Динлей. – Один из агентов благородных семей?

– Нет.

– Откуда же ты так много о них знаешь?

– Не так уж и много. Один из родственников моего отца пару раз намекал, что в семье есть определенная группа, в которую я мог бы вступить. Но это было очень давно. Потом отец умер, и вы знаете, как обошлись с моей матерью и со мной.

– Что ж, в этом есть определенный смысл, – сказал Эдеард. – Только я все же уверен, что дело касается не только собственной безопасности. Из своего печального опыта я понял, что Гилморны тесно связаны с организацией Буата.

Максен кивнул на человека, все еще висевшего в третьей руке Эдеарда.

– На тебя совершены уже две хорошо организованные попытки покушения. И твои враги не остановятся, тем более что твои силы, похоже, растут.

Эдеард мысленно вернулся к своему последнему разговору с Иварлом.

– Наверное, ты прав. И в таком случае не мы управляем событиями, как бы нам этого ни хотелось.

– Добро пожаловать в Маккатран, – произнес Максен.

– Где все замешано на политике.

– Отлично, ты уже начинаешь понимать.

Эдеард шумно втянул воздух.

– Так как же мы поступим с нашим приятелем?

– Ген-орлы показали агентам семейств, что ты владеешь техникой вспышки, – сказала Кансин. – А теперь ты можешь еще и видеть сквозь маскировку. В следующий раз они бросят против тебя все свои силы.

– Это не ответ на мой вопрос.

– Почему? А что ты планировал, когда его сбивал?

– Я не знаю. Я просто обезвредил его, потому что должен был.

– Он не расколется на допросе, – заявил Максен. – Он слишком уверен в своих сообщниках. А это не оставляет нам большого выбора.

– Есть одно место, куда я бы мог его спрятать, чтобы он не выбрался, – сказал Эдеард, гадая, не испытывает ли его Максен. – А пока мы решим, что делать дальше.

– Звучит неплохо.

Эдеард, отказываясь от ученичества в городской гильдии эгг-шейперов, был убежден, что его умение не уступает искусству любого практика Синей Башни. Теперь, глядя на крошечную ген-мышь, лежавшую в его руке, он понимал, что в день принятия решения, определившего его дальнейшую жизнь, он себя переоценивал. Маленькое существо было не длиннее пальца, с темной шкуркой, мягкой, словно у новорожденного котенка, а изогнутые коготки, торчащие из тонких лапок, позволяли взбираться по вертикальным стенам большинства городских построек. Но самой удивительной была голова этого создания: удлиненные торчащие уши могли за тридцать ярдов уловить стук упавшей булавки, а глаза казались миниатюрной копией синеватых глаз ген-орлов, способных видеть в полной темноте.

Финитан, передавая ему мышку, удовлетворенно улыбнулся.

«Надеюсь, ты оценишь мои усилия. И прошу тебя бережно обращаться с этим созданием».

«Да, сэр», – благоговейно ответил Эдеард.

Он бережно принял подарок и автоматически постарался успокоить взволнованные чувства мышки. Маленькие глазки послушно повернулись в его сторону, и разум доверчиво откликнулся. Эдеард улыбнулся в ответ.

«Ах, каким замечательным учеником ты мог бы стать», – с сожалением произнес Финитан.

«Сколько она проживет?»

«Жаль, но не больше недели».

Эдеард печально вздохнул, понимая, что иначе быть не могло. Он никогда еще не видел такой мелкой ген-формы, а их жизненный срок всегда зависел от размера.

Вместе с товарищами Эдеард под землей добрался до дома в Сампалоке, где Буат назначил встречу, а там, вынув мышь из кармана, поднял ее на ладони и попросил город пропустить его в нижний подвал. Направленным телепатическим посылом он провел мышь под дверью, заставил подняться по лесенке в средний подвал. Крошечные коготки, цепляясь за мельчайшие неровности, позволили ген-форме преодолеть закругленные ступени. Наверху, в коротком полутемном коридоре, стояли два охранника, вооруженные пистолетами. Ни один из них не заметил, как ген-мышь проскользнула по полу. Не заметил и третий охранник, скрывавшийся под маскировкой прямо перед дверным проемом.

Буат и восемь главарей бандитов уже собрались в комнате. Они сидели за большим старинным столом, на котором стояли открытые бутылки с вином и пивом. Ген-мышь пробралась в угол за высоким буфетом и бесшумно поднялась на самый верх, где кто-то оставил несколько чашек из старого фарфора. С этой позиции мышь передавала Эдеарду отличный вид и звуки сердитых голосов.

Эдеард делился ощущением со своими друзьями, ждавшими в тоннеле.

«Это Гормат и Эдсинг, – сказал Динлей. – А с ними Джоарвель. Смотрите, он сбрил бороду».

«Ты уверен?» – спросила Кансин.

«Да».

«Он прав, – подтвердил Бойд. – Его никто не видел уже пару недель, и вот, оказывается, почему. Хитрый малый».