— Злата, не доводи до греха! — прорычал княжич Лиходольский, удерживая жену за обе руки. — А то запру в Избушке и только к осени выпущу! Поняла меня?!

Что там мамка ему отвечала, мы уже слушать не стали, слаженно отползая в лес, чтобы незамеченными скрыться, а то увидят и нам достанется на орехи. Получим-то все за дело, но от этого менее обидно не становится. Мир и Веня в Академии отличились, драку затеяли. И вроде не особо виноваты, за девочку какую-то вступились, но папка им все равно спуску не даст, скажет, мол, полюбовно надо было все решить. А как тут полюбовно решишь, коли обнаглел боярский сынок донельзя, на девчонку руку поднял?! Ну, да ладно, с двойневых все, как с гуся вода! Сева меньше всех провинился, без спроса в Сколки сбежал к друзьям. Ему отец в тот день задание дал, заклятье оборонительное выучить. Он выучил его за полчаса, даже потренировался чуток и к друзьям сбежал. Папка, да и мамка за такое по головке не погладят, но и сильно наказывать не будут. А вот я…

И все равно, я все правильно сделала, вот! И не сводня я никакая! Я же видела, что они друг другу нравятся. Да, что там нравятся — любят они друг друга! Ежели б не я, они бы так вокруг да около ходили еще бы лет пять. Он бы боялся ее смутить, да напугать. Она бы ходила и вздыхала, что не пара ему. Глупость несусветная! Я же вижу, что они счастливы будут. Все же как-никак дочь я Бабы Яги или нет?!

— Лиска, быстрее давай! — отвлек от невеселых дум Сева и даже за руку взял, словно боялся, что потеряюсь. — А то ж заметят.

— Бегу я, — вздохнула я и припустилась по тропинке, сжимая ладошку младшего братика.

Перед нами резво бежали Венцеслав и Велимир. Им и положено резво бежать, все ж колдуны-воители будущие. Я и Всеволод чуток отстали, все потому что я путалась в подоле длинного сарафана. И зачем только его нацепила? Ума не приложу.

Долго ли, коротко ли, а к русалочьей заводи мы добежали аккурат в тот момент, когда ее обитательницы посиделки с мавками, водяным и лешим устроили. Настойка мухоморная щедро лилась в берестяные стаканцы, закусывалась грибными пирожками, которые, как сейчас помню, Марфушка стряпала поутру. Та-а-ак, меня терзают смутные сомнения…

— Опа! Ребятишки, а вы тут откудова? — нервно икнув, спросил водяной Прост, поспешно пряча за спину бочонок с мухоморовкой.

— Кажись, нас здесь не ждали, — шепотом сообщил мне на ухо Мир.

— Я даже догадываюсь, кого именно они тут дожидаются на самом деле, — в ответ шепнула я брату.

— Да мы тут все уже об этом догадались, — насмешливо фыркнул Сева, отпуская мою ладонь и решительно направляясь к берегу. — Вы как хотите, а я пойду, поплаваю. Жара!

— А ну стоять! — прикрикнула на меньшого, выразительно указав на ведро, которое Веня уже поставил на травку подле себя. — Рыбу кто чистить будет?!

— Детишки, а что это вы тут делать собрались? — вкрадчиво поинтересовался Хмурич, отставляя свой стаканчик и пытаясь суровым взором на нас глянуть. Не получилось у него.

— От мамки с папкой спасаемся, — с охотой сообщил Венцеслав. — Опять скандалят. Вот мы сюда убежище искать и пришли, да рыбку заодно поджарить. А вы выпивайте дальше! Мы вам мешать не будем.

— Выпьешь тут с вами, — проворчал леший и с надеждой посмотрел на водяного.

Водяной вздохнул и развел руками, мол, сам не знаю, что делать. Экие они у нас боязливые стали. Хотя сами виноваты! Нечего было по весне Веньке с Миром настойки на кедровых орешках предлагать. Братцы-то до того момента крепче кваса и не пили ничего, а тут сразу такое. Окосели они тогда в раз, домой разве что не ползком приползли. Ох, мамка тогда лютовала! Хмурич к нам в Избушку две седмицы боялся заглядывать, если бы Верея за него не вступилась, еще столько бы от Бабы Яги бегал. Правда, братикам тогда тоже знатно досталось. Папка их хворостиной вокруг Избушки час гонял, больше для острастки, конечно, бить-то он их не бил.

— Да не бойтесь! — нервно хохотнул Мир, видимо тоже припомнив ту взбучку. — Мы в сторонку уйдем, костерок запалим и на вас даже смотреть не будем. Нам прошлого раза хватило.

— Да нам как-то тоже, — хмыкнул в ответ Хмурич, потирая шею, его мама тогда полотенцем в воспитательных целях тоже приласкала.

— Ладно, идите уж, — проворчал водяной, доставая бочонок из-за спины и обновляя настойку в стаканах.

Мы и пошли. Добрались до поваленного у самой воды дерева и принялись костерок налаживать, да рыбку чистить. Когда первая партия рыбешек, нанизанных на ивовые прутики, жарилась над весело потрескивающим костром со стороны лесной, речной и болотной нечисти донеслась какая-то залихватская песенка, затем была еще одна задорная песня затянутая мавками. А потом все вдруг как-то притихли, вертя головами то туда, то сюда. Я с братишками тоже глянула, куда развеселая компания взгляд метала, и чуть в голос не рассмеялась.

С противоположных концов лесной тропы, что вдоль русалочьей заводи шла тихонько крались пап и мама, оглядывались постоянно, будто гнался кто за ними. И все бы ничего, да только посередь тропы недавней бурей дерево повалило, и оно родителей наши друг от дружки скрывало. Только нам у реки все видно было.

Мама кралась, от папки хоронясь, папка от мамки. Как дети малые, честное слово! Баба Яга несла корзинку полотенцем вышитым прикрытую. У папы за плечами котомка внушительная висела. Словом оба подготовились. Интересно только вот что — кто из них первый это непотребство организовал и почему им никто не проболтался о том, что вторая половинка тоже в посиделках участие принимает?

— Сейчас начнется, — с предвкушением прошептал Веня, раздавая нам уже прожаренную рыбку.

Напряжение нарастало тем больше, чем ближе подбирались наши родители к притихшей нечисти. Нечисть же, судя по всему, тоже предвкушала бесплатное представление, особенно заметно это было по радостной улыбке лешего. Совсем немного осталось…. И вот она долгожданная встреча!

— Ты чего это тут делаешь?! — подбоченившись возопила Баба Яга, столкнувшись возле поваленного дерева со Змеем Лиходольским.

— Я тебя о том же спросить хочу, душа моя, — не остался в долгу Змей.

— Народ! — раздался вдруг развеселый голос из лесной чащи. — Я медовуху принес! И орешков у белок занял. Гуляем!

— Прокопий, чтоб у тебя борода мхом поросла! — возмутился Хмурич, недобро зыркая на старшего лешего, так неудачно прервавшего разгоравшийся скандал.

А предполагаемый скандал и впрямь не начался. Мамка с папкой оглядели друг дружку, приметили корзинку полную пирогов и котомку доверху набитую соленьями, переглянулись и прыснули со смеху. Верно дядька Руслан все время говорит, что жена да муж — змея да уж. Вона они уже и не обижаются. Наоборот, папа поспешил маме с корзинкой помочь, потом усадил ее удобнее на пенечке, котомку опустевшую подстелив. Мамка же папе сразу самые вкусные да большие ломти пирогов подкладывать начала. Вот и помирились. Так и знала, что долго ссориться они не смогут, те более было бы из-за чего скандал разжигать.