– Не делай этого, – раздалось над моим ухом мягкое предостережение, от которого по спине пробежали мурашки.

Я не послушалась.

Он закряхтел, когда моя пятка врезалась ему в голень. Я вскинула ногу и лягнулась.

Внезапно я оказалась спереди прижатой к стене, а сзади – к Хоуку. Я вырывалась, но это было бесполезно. Между мной и ним не осталось ни дюйма.

– Я же сказал, не надо. – Его теплое дыхание коснулось моего виска. – Я именно это и имел в виду, принцесса. Я не хочу причинять тебе боль.

– Не хочешь? Ты уже… – Я осеклась.

– Что?

Он переместил мою руку так, что она больше не была стиснута между нами, но не отпустил, а прижал мою ладонь к стене. И то же сделал с другой рукой.

Я захлопнула рот, отказываясь говорить, что он уже причинил мне боль. Признать это означало, что он способен сделать мне больно, и этим можно воспользоваться. А у него и так уже достаточно оружия против меня.

– Ты же знаешь, что не можешь мне серьезно навредить, – сказал он, прижимаясь щекой к моей щеке.

Я напряглась.

– Тогда почему я в цепях?

– Потому что пинки, кулаки и царапины – это все равно неприятно, – объяснил он. – И хотя остальным приказано тебя не трогать, это не значит, что они будут так же терпеливы, как я.

– Терпеливы? – Я попыталась оттолкнуться от стены, но было некуда. – Ты называешь это терпением?

– Да, я бы так сказал, учитывая то, что я только что промывал и перевязывал твою рану. И спасибо, что вела себя хорошо.

– Я не просила мне помогать, – возмутилась я.

– Не просила, потому что либо слишком горда, либо слишком глупа. Ты бы скорее позволила ране загноиться, чем попросила о помощи. Я ведь не дождусь никакой благодарности?

В ответ я двинула головой назад. Однако он предугадал это движение, и мне не удалось его ударить. Он прижал мою щеку к стене. Я начала извиваться, пытаясь вырваться.

– Ты далеко продвинулась в умении не подчиняться, – прорычал он. – Оно стоит на втором месте после таланта сводить меня с ума.

– Ты забыл еще одно умение.

– Забыл?

– Да, – выдавила я сквозь зубы. – Умение убивать Жаждущих. Полагаю, убийство атлантианцев не сильно отличается.

Хоук рассмеялся, и этот звук прокатился по всей моей спине.

– Мы не одержимы голодом, поэтому нас не так легко отвлечь, как Жаждущих.

– Но тебя все равно можно убить.

– Это угроза?

– Считай как хочешь.

Мгновение он молчал.

– Я знаю, что ты через многое прошла. Знаю, что я многое тебе рассказал, но все это правда. Все до единого слова, Поппи.

– Не называй меня так! – Я дернулась.

– А ты перестань так делать. – Его голос стал грубее и глубже. – Хотя нет. Пожалуйста, продолжай. Это такая прекрасная пытка.

Я не сразу поняла, что он имеет в виду, но потом он прижался к моей пояснице. У меня перехватило дыхание, когда до меня дошло.

– Ты ненормальный.

– И извращенный. Порочный и развратный. – Он потерся о мою щеку подбородком с грубой щетиной, и я невольно выгнулась в ответ. Похоже, он подобрался еще ближе, и его пальцы накрыли мои. – Меня можно назвать по-разному…

– Убийцей? – прошептала я, не зная, напоминаю ли я ему или себе самой. – Ты убил Виктера. Ты убил всех остальных.

Он замер и затем вздохнул, его грудь прижалась к моей спине.

– Я убивал. Так же, как Делано и Киеран. Я и тот, кого ты называешь Темным, приложили руку к смерти Ханнеса и Рилана, но не той бедной девушки. Это был кто-то из Вознесшихся, вероятно, охваченный жаждой крови. Держу пари, это был либо герцог, либо лорд.

Лорд.

Он пах цветами, которые Малесса несла в тот день.

– И ни один из нас не причастен к нападению во время Ритуала и к тому, что случилось с Виктером.

Боги, я хотела в это верить. Мне нужно верить, что я не спала с мужчиной, который сыграл роль в гибели Виктера.

– Тогда кто же?

– Те, кого вы называете Последователями. Наши сторонники. – Его голос был едва громче шепота. – Однако они не получали приказа нападать во время Ритуала.

– Ты правда думаешь, что я поверю, будто Последователи не получали приказа напасть?

– Одно то, что они сторонники Темного, не означает, что он ими руководит, – ответил он. – Многие Последователи действуют сами по себе. Они знают правду. Они больше не хотят жить в страхе, что их детей превратят в монстров или заберут, чтобы кормить монстров. Я не имею отношения к смерти Виктера.

Я поежилась. Не знаю почему, но я поверила тому, что он сказал о своем участии. Но руководил ли Темный Последователями или нет, он все равно являлся причиной смерти Виктера. Они действовали в его пользу.

– Но были и другие. Ты убил их. И с этим ничего не поделаешь.

– Так было надо. – Он убрал подбородок с моей щеки. – И ты должна понять, что выхода нет. Ты принадлежишь мне.

Мое сердце дрогнуло.

– Это значит, что я не принадлежу Темному?

– Это означает то, что я сказал, принцесса.

– Я не принадлежу никому.

– Ты глупа, если веришь в это, – поддел он и прижал голову к моей, прежде чем я смогла ударить. – Или ты лжешь самой себе. Ты принадлежала Вознесшимся. Ты это знаешь. Это то, что тебе ненавистно. Он держали тебя в клетке.

Мне не следовало ему ничего рассказывать.

– По крайней мере, та клетка была удобнее этой.

– Это правда, – прошептал он и через мгновение добавил: – Но ты никогда не была свободной.

– Правда или нет… – Это была мучительная правда. – Но это не означает, что я перестану с тобой бороться. Я не подчинюсь.

– Знаю.

В его тоне прозвучало нечто странное, похожее… на восхищение. Но это не имело смысла.

– И ты все равно монстр, – добавила я.

– Да, но я не родился таким. Меня таким сделали. Ты интересовалась шрамом у меня на бедре. Ты присмотрелась к нему внимательно или была слишком занята, пялясь на мой?..

– Замолчи! – воскликнула я.

– Тебе стоило заметить, что на моей коже клеймо с королевским гербом.

Я ахнула. Шрам и правда походил на королевский герб.

– Поппи, хочешь знать, как я свел такое близкое знакомство с тем, что происходит во время вашего проклятого Вознесения? Как я узнал то, чего не знаешь ты? Меня пять десятилетий держали в одном из тех храмов, меня резали и кормились моей кровью. Ее наливали в золотые кубки, из которых пили вторые сыновья и дочери после того, как их осушали королева, король или еще кто-нибудь из Вознесшихся. Я был богами проклятым скотом.