В последующие четыре дня Хай пытался разузнать что-нибудь о шпионе, но безуспешно. Сторч был молчалив, говорил, только когда его спрашивали и всегда очень кратко. И никогда не смотрел на Хая прямо, всегда куда-то за него.

Хая его присутствие смущало, хотя Сторч прекрасно знал каждый изгиб реки, каждую складку местности, по которой они шли.

Они побывали в двух крепостях на южном берегу, и от их гарнизонов Хай узнал много нового. Дважды они находили следы больших отрядов, переправлявшихся через реку по загадочным делам, и еще немало признаков тайной деятельности, отчего беспокойство Хая усилилось.

Его тревожило, что эти признаки противоречат утверждениям Сторча о мире и спокойствии за рекой.

Они двигались быстро и тихо, ночевали, как лесные духи, в густых зарослях. Шли вечером и по ночам, а в жару отдыхали. Ели мало, экономя припасы и не тратя времени на охоту.

На четвертый день они пришли на вершину небольшого гранитного холма, откуда открывался вид на обширную долину, панорама, которая тянулась от одного хребта к другому и терялась в голубой дымке на горизонте. Тут река поворачивала на юг, делала петлю во много миль длиной и возвращалась почти к прежнему месту.

Хотя петля была длиной двадцать или двадцать пять миль, она едва достигала пяти миль в поперечнике. Дальше стояла еще одна крепость с сильным гарнизоном. В жарком воздухе они видели дым над ее кухонными кострами.

Хай долго смотрел на излучину реки, выбирая между долгим днем утомительного пути или быстрым, но опасным броском.

– Сторч, – спросил он, – можем ли мы пересечь реку? Есть там люди из племен?

Шпион не смотрел на Хая, лицо его ничего не выражало. Он неподвижно сидел на камне рядом с Хаем, и тому показалось, что он не понял вопроса.

– Короче пройти напрямик. Но безопасно ли это? – спросил он, и Сторч ответил:

– Я узнаю. Подожди.

Он вернулся за час до темноты и провел Хая на берег. Здесь в тростнике была спрятана узкая лодка-долбленка, источенная червями и пропахшая рыбой. Хай что-то заподозрил.

– Как ты ее нашел?

– Тут ниже по течению семья рыбаков.

– Сколько их?

– Четверо.

– Венди?

– Нет, софии.

– Воины?

– Рыбаки. Седобородые старики.

– Ты сказал им обо мне?

– Нет.

Хай заколебался, всматриваясь в темные глаза Сторча, пытаясь отыскать признаки предательства.

– Нет, – сказал Хай. – Мы не будем переправляться. Пойдем долгим путем. – Это была проверка. Он ждал реакции Сторча, ждал, что тот станет спорить, постарается убедить Хая переправиться.

– Как скажешь. – Сторч кивнул и начал укрывать лодку тростником.

– Хорошо, – согласился Хай, – перевези меня.

С помощью течения Сторч направил утлый челнок под нужным углом. Испуганно разбрызгивая воду, перед ними взлетали бакланы, между стеблями лилий мелькали мелкие рыбки, а в глубокую воду с берегов соскальзывали тела зловещих крокодилов.

Они причалили к глинистому берегу, испещренному следами многочисленных животных, приходивших сюда на водопой, и Сторч спрятал лодку. Он провел Хая вверх, на поляну, поросшую ядовито-зеленой болотной травой. Они брели по пояс в тесно сросшихся стеблях, и почва под ногами была податливой и влажной.

Посреди поляны Сторч неожиданно остановился и знаком велел Хаю не двигаться. Он наклонил голову и прислушался. Они долго стояли, застыв, потом Сторч попросил Хая оставаться на месте, а сам прошел вперед.

Через сто шагов он снова остановился, повернулся и посмотрел на Хая.

Впервые за все время его лицо отразило чувство: дикое возбуждение и торжество.

Он поднял правую руку, обвиняющим жестом указал на Хая и крикнул на венди:

– Вот он! Возьмите его!

Трава на поляне зашуршала и дрогнула, словно подул сильный ветер, и из укрытий ряд за рядом появилось множество воинов венди. Сомкнув щиты, они образовали концентрические кольца вокруг Хая, полностью окружили его, и перья на их головных уборах угрожающе качались.

Как руки, сжимающие горло, круги воинов теснили Хая. Тот отчаянно осматривался в поисках пути к спасению. Его не было, и жрец сорвал чехол с лезвия топора с грифами и бросился, как охотничий пес на черного буйвола.

– Во имя Баала! – с вызовом крикнул он, врубаясь в стену черных воинов.

– Здесь дурно пахнет, – пожаловался Ланнон, принюхиваясь. – Нельзя ли пробить вентиляционные шахты на поверхность?

– Государь! – Риб-Адди не мог скрыть ужаса. – Подумай, что это значит! Рабочие – здесь?! – Он широким жестом обвел сокровищницу. – Воображаю, что они станут рассказывать и как это разожжет алчность всех разбойников четырех царств.

Именно по этой причине расположение и содержимое царской сокровищницы хранили в строжайшей тайне. Это была величайшая тайна империи, известная только царю, верховным жрецу и жрице, Риб-Адди и еще четверым чиновникам.

– Я бы сразу по окончании работ послал их к богам, – рассудительно объяснил Ланнон.

Риб-Адди удивленно замигал. Он не предусмотрел такого коренного решения проблемы. Потребовалось поскрести бороденку и подумать, прежде чем выдвинуть новое возражение.

– Вентиляционная шахта откроет доступ ворам, грызунам и сырости. Тут все будет разрушено и уничтожено.

– Ну ладно. – Ланнон оставил тему, хорошо зная, что Риб-Адди противится переменам, просто потому что это перемены. То, что было хорошо в прошедшие двести лет, будет хорошо и еще двести.

Ланнон смотрел, как последний палец золота из очередной доставки из Срединного царства почтительно укладывают в специальное углубление сокровищницы. Риб-Адди тщательно записал в свиток количество, и Ланнон утвердил запись, поставив под ней свой личный знак.

Четыре доверенных чиновника гуськом вышли из длинного помещения сокровищницы. Пока они поднимались по каменным ступеням, Риб-Адди закрыл железные ворота. Он прижал знак Ланнона к глиняной табличке, потом они с царем поднялись по лестнице и через солнечные двери прошли в архив. Ланнон закрыл дверь, и массивная плита с шумом встала на место.

Великий Лев сделал знак солнца перед изображением бога на двери и вместе с Риб-Адди, перечисляющим его богатства в различных их видах, прошел через архив. Полки были забиты записями, и места оставалось мало. Скоро придется заняться расширением этих катакомб. Надо их увеличить, не повредив и не нарушив существующей структуры.

Они прошли через главный портал с тяжелыми кожаными занавесями в прихожую, которую всегда охраняли воины Шестого легиона. В любое время дня и ночи тут находились два центуриона, а их сигнала ждал отряд отборных воинов легиона Бен-Амона. Шестой легион изначально был создан как храмовая стража и стража казны, и это по-прежнему составляло важную часть его обязанностей.