дел прославится не раз.

79 Его толпа еще не отличила

По юности, и небо вечный свод

Вокруг него лишь девять лет кружило;

82 Но раньше, чем Гасконец проведет

Высокого Арриго,[1611] безразличье

К богатствам и к невзгодам в нем сверкнет.

85 Так громко щедрое его величье

Прославится, что даже у врагов

Оно развяжет их косноязычье.

88 Отдайся смело под его покров;

Через него судьба преобразится

Для многих богачей и бедняков.

91 В твоем уме о нем да впечатлится,

Но ты молчи…» — и тут он мне открыл

Невероятное для очевидца.

94 Затем добавил: «Сын, я пояснил

То, что тебе сказали; козни эти

Круговорот недальний затаил.

97 Но не завидуй тем, кто ставил сети:

Давно отмщенной будет их вина,

А ты, как прежде, будешь жить на свете».

100 Когда я понял, что завершена

Речь праведной души и что основа,

Которую я подал, заткана,

103 Я произнес, как тот, кто от другого

Совета ждет, наставника ценя,

В желаньях, в мыслях и в любви прямого:

106 «Я вижу, мой отец, как на меня

Несется время, чтоб я в прах свалился,

Раз я пойду, себя не охраня.

109 Пора, чтоб я вперед вооружился,

Дабы, расставшись с краем, всех милей,

Я и других чрез песни не лишился.

112 В безмерно горьком мире, и, поздней,

Вдоль круч, с которых я, из рощ услады,

Взнесен очами госпожи моей,

115 И в небе, от лампады до лампады,

Я многое узнал, чего вкусить

Не все, меня услышав, будут рады;

118 А если с правдой побоюсь дружить,

То средь людей, которые бы звали

Наш век старинным, вряд ли буду жить».

121 Свет, чьи лучи улыбку облекали

Мной найденного клада, засверкал,

Как отблеск солнца в золотом зерцале,

124 И молвил так: «Кто совесть запятнал

Своей или чужой постыдной славой,

Тот слов твоих почувствует ужал.

127 И все-таки, без всякой лжи лукавой,

Все, что ты видел, объяви сполна,

И пусть скребется, если кто лишавый!

130 Пусть речь твоя покажется дурна

На первый вкус и ляжет горьким гнетом, —

Усвоясь, жизнь оздоровит она.

133 Твой крик пройдет, как ветер по высотам,

Клоня сильней большие дерева;

И это будет для тебя почетом.

136 Тебе явили в царстве торжества,

И на горе, и в пропасти томленья

Лишь души тех, о ком живет молва, —

139 Затем что ум не чует утоленья

И плохо верит, если перед ним

Пример, чей корень скрыт во тьме забвенья,

142 Иль если довод не воочью зрим».

ПЕСНЬ ВОСЕМНАДЦАТАЯ

1 Замкнулось вновь блаженное зерцало

В безмолвной думе, а моя жила

Во мне и горечь сладостью смягчала;

4 И женщина, что ввысь меня вела,

Сказала: «Думай о другом; не я ли

Вблизи того, кто оградит от зла?»

7 Я взгляд возвел к той, чьи уста звучали

Так ласково; как нежен был в тот миг

Священный взор, — молчат мои скрижали.

10 Бессилен здесь не только мой язык:

Чтоб память совершила возвращенье

В тот мир, ей высший нужен проводник.

13 Одно могу сказать про то мгновенье, —

Что я, взирая на нее, вкушал

От всех иных страстей освобожденье,

16 Пока на Беатриче упадал

Луч Вечной Радости и, в ней сияя,

Меня вторичным светом утолял.

19 «Оборотись и слушай, — побеждая

Меня улыбкой, молвила она. —

В моих глазах — не вся отрада Рая».

22 Как здесь в обличьях иногда видна

Бывает сила чувства, столь большого,

Что вся душа ему подчинена,

25 Так я в пыланье светоча святого

Познал, к нему глазами обращен,

Что он еще сказать мне хочет слово.

28 «На пятом из порогов,[1612] — начал он, —

Ствола, который, черпля жизнь в вершине,

Всегда — в плодах и листьем осенен,

31 Ликуют духи, чьи в земной долине

Столь громкой славой прогремели дни,

Что муз обогащали бы доныне.

34 И ты на плечи крестные взгляни:

Кого я назову — в их мгле чудесной

Мелькнут, как в туче быстрые огни».

37 И видел я: зарница глубью крестной,

Едва был назван Иисус[1613], прошла;

И с действием казалась речь совместной.

40 На имя Маккавея[1614] проплыла

Другая, как бы коло огневое, —

Бичом восторга взвитая юла.

43 Великий Карл с Орландом, эти двое

Мой взгляд умчали за собой вослед,

Как сокола паренье боевое.

46 Потом Гульельм и Реноард[1615] свой свет

Перед моими пронесли глазами,

Руберт Гвискар и герцог Готофред.[1616]

49 Затем, смешавшись с прочими огнями,

Дух, мне вещавший, дал постигнуть мне,

Как в небе он искусен меж певцами.

52 Я обернулся к правой стороне,

Чтобы мой долг увидеть в Беатриче,

В словах иль знаках явленный вовне;

55 Столь чисто было глаз ее величье,

Столь радостно, что блеском превзошло

И прежние,