К моменту, когда князь добрался на почтовых до Севастополя, и «Морской дракон», и «Херсонес» уже ушли в поход вокруг Европы. Именно это довёл до сведения князя капитан первого ранга Ергомышев, когда доложил Мешкову по его прибытии после отпуска. Правда, начальник немедленно обрадовал подчинённого известиями о повышении в чине, а также о получении заслуженной награды. А засим последовало начальственное распоряжение:

– Михаил Григорьевич, адмирал Нахимов получил высочайший приказ: подготовить план по переустройству нашего флота. Сие действо, по мнению Павла Степановича, должно включать закладку по крайней мере одного корабля нового типа, а равно переоборудование старых по образцу «Херсонеса». Для этого вам предлагаю немедленно переговорить с нашими гостями до того, как они отбудут на родину. Основной вопрос: осуществимо ли строительство без них? И что ещё важнее, возможно ли поддерживать боеспособность без участия кого-либо из пришельцев?

Как легко понять, свежий кавалер и счастливо повышенный в чине офицер не преминул для начала отметить это дело в компании сослуживцев. Но следующим же утром Мешков оказался в доме иномирян.

Потратив не более получаса на светские разговоры, собеседники приступили к наиболее важному. На стол был выложен кристалл. Тифор вежливо подвинул его Мариэле. Та поджала губы, мотнула головой и двинула алмаз обратно Тифору. Тот довольно долго разглядывал камень, поворачивая его из стороны в сторону. По крайней мере, так это выглядело для человека без магического образования. Наконец последовало хмыканье с отрицательной интонацией.

Но первым слово взял капитан Риммер:

– Михаил Григорьевич, сколько же вы отдали своих денег?

– Нисколько, Риммер Карлович. Ни копейки. Чистый обмен, без всякой платы с любой стороны.

В разговор вступил рыжий магистр:

– Да будет вам известно, Михаил Григорьевич, что наши там, – последовал жест подбородком куда-то в сторону, – уже подобрали кристалл для открытия портала нужного размера. Не алмаз, другой вид.

Для себя князь мгновенно сделал кое-какие выводы, но предпочёл сначала выслушать иномирян, а потому выжидательно спросил:

– Так что ж с того?

– Мы просто обязаны провести кое-какие исследования этого кристалла. Если свойства его окажутся… э-э-э… теми, на которые я рассчитываю, а равно если ваше начальство согласится строить корабль по проекту Риммера Карловича, то алмаз очень поможет нам доставлять детали намного большего размера, чем те, которые пролезали в старый портал. – Тифор промолчал, что этот алмаз после огранки, вероятно, можно будет использовать для многократного открытия портала размером, достаточным для прохождения человека.

Князь продолжил:

– Довожу до вас, дама и господа, распоряжение капитана первого ранга Ергомышева. Как понимаю, он получил приказ от адмирала. Суть вот в чём…

Все участники маэрской экспедиции за исключением командора позволили себе перестрелку взглядами. Малах же выслушал речь землянина с каменным лицом. Он и начал отвечать:

– Михаил Григорьевич, в настоящем времени другие экспедиции в Россию не планируются. Наши люди сделали вывод, что Професа мы у вас не найдём. Есть и другие соображения. Мы не заинтересованы в оказании какого-либо влияния на политику Российской империи. Торговля – другое дело. Об этом расскажет Тифор Ахмедович.

Магистр прокашлялся.

– Михаил Григорьевич, вопрос не в том, может ли Маэра поставить все нужные детали и механизмы. Это мы охотно сделаем. Но у нас пока нет наработок… хочу сказать, мы не знаем точно, как надо сделать, чтобы кристаллы могли подзаряжаться без нашего участия.

– Сколько же времени вам потребуется на сии изыскания?

– По прикидкам, на теоретические разработки потребно не более недели. Но вопрос не только в теории: её надобно проверять на практике. А тут даже и не скажу так с ходу, сколько на то времени уйдёт… – Тифор не врал в глаза, он лишь не сказал, что работы на эту тему уже начались. – Возможно, две недели, но не удивлюсь, если полгода. Однако дело не в этом, а в том, что исследования эти предназначены лишь для вашего мира – подзарядка кристаллов без участия мага теоретически возможна, это известно давно, и она экономически не оправдана. Вот почему на Маэре её никто не практикует. Для того-то и нужны исследования, о которых я говорил – сделать подзарядку более-менее быстрой и дешёвой. Хотя уверяю вас, что всё равно ни по скорости, ни по цене этот метод не сможет конкурировать с традиционным. – Любой лектор должен иметь обратную связь с аудиторией, а Тифор был не самым плохим. И он не упустил искорку понимания в глазах российского моряка. – Следовательно, эти исследования предназначены для вас, и, простите великодушно, оплачивать их должна также ваша сторона.

Капитан-лейтенант Мешков проявил хладнокровие, сделавшее бы честь удаву:

– Тифор Ахмедович, вы не могли бы предоставить смету?

Господин магистр был изысканно вежлив:

– Михаил Григорьевич, к моему величайшему сожалению, через день смогу предоставить только предварительную смету. Сразу же предуведомляю: если по каким-либо причинам результат исследований вас не устроит, то полностью вернём деньги. Ну а полный счёт – лишь по окончании работы.

Российский офицер учтиво наклонил голову:

– Само собой. Я немедленно доложу начальству о результатах наших переговоров.

Командир «Херсонеса» знал, что в Бискайском заливе его ждёт шторм. В это время года такое – обычнейшее дело. Но не это было его главной головой болью. Первейшим фактором беспокойства являлось присутствие на борту его императорского высочества, пусть даже без большой свиты (та отправилась в Берлин сухим путём). Вторым и ничуть не более приятным: возможные каверзы от кораблей бывших противников, о которых Семаков неустанно твердил перед походом.

Однако же черноморские проливы и Мраморное море были пройдены быстро и без малейших препятствий со стороны османского флота. Мало того, и в Средиземном море никаких оснований для беспокойства не возникло. Правда, российскому отряду повстречался корабль под австрийским флагом, но он даже не попытался приблизиться, а вместо этого отдал приветствие по всем правилам военно-морской вежливости. Разумеется, никто из российских моряков не возражал.

Надобно заметить, Александр Николаевич (именно так он предложил себя называть из уважения к традициям Российского флота) втайне от окружающих не любил болтанку. Проявление морской болезни он полагал недостойным для наследника престола Российской империи. По сей причине он не без волнения ждал выхода в Бискайский залив, зная по рассказам знакомых адмиралов, что там сильный шторм есть вещь обычнейшая. Каково же было его изумление, когда Руднев, нёсший вахту, достал из кармана серебряную пластинку с большим голубым камнем в центре, что-то такое на ней нажал – и вокруг корабля появилось пятно с полностью отсутствующим волнением. «Херсонес» трясся под порывами сильнейшего ветра, но волнам был недоступен. Хотя брызгами на мостике окатывало щедро. Чувства наследника были вполне понятны, ибо в своё время ему не продемонстрировали действие «Гладкой воды» (просто забыли это сделать).