Ожидался аншлаг, несмотря на краткость процесса, но Мия было всё равно. Уже совсем скоро она, наконец, увидит Бена.

Её охрана и приставы с трудом проложили ей дорогу сквозь толпу репортеров, оккупировавших коридор перед дверями, расспрашивавших любого входившего, пытаясь разыскать новую информацию для своих газет. В зале действительно и яблоку негде было упасть. Приставы повели Мию к её месту со стороны обвинения, где уже сидели Эйлин с Марком. Сердце девушки больно стукнуло в желудке. Эйлин улыбалась, но её глаза при этом оставались неотзывчивыми. Приёмная мать обняла её не так тепло, как делала это обычно, Мия прекрасно чувствовала разницу.

«Она зла на меня», — подумала, сжатая в медвежьих объятьях Марка, Мия. — «За то, что я утаила от неё всё это».

— Малец! — громко произнес мужчина над самым её ухом, заставляя вздрогнуть и тут же замереть.

Она медленно повернулась туда, куда смотрел Марк, чувствуя, как от волнующей радости ускоряется пульс. Бен тем временем уже обнимал повисшую на нём и расплакавшуюся Эйлин, что-то шепча ей. Их взгляды встретились, отчего у Мия перехватило дыхание, а руки задрожали.

У него немного отросли волосы. Синяки и кровоподтеки зажили, естественно. Серьезная задумчивость, что всегда была на его теперь обветренном лице, наконец исчезла.

— Полно, Эйлин, ты его задушишь, — Марк пытался шутить и тем самым освободить племянника от слишком продолжительных, сопливых объятий женщины.

Эйлин отстранилась, утирая мокрые щеки подушечками пальцев. Марк протянул Бену руку, а затем сжал в объятьях. Только она стояла столбом, боясь приблизиться. Ей страшно хотелось обнять его, прижавшись к широкой груди и вдохнуть его запах. И целовать. Везде, куда смогут дотянутся её губы.

Но было нельзя. Особенно теперь. Эйлин… Сначала она должна поговорить с ней. Она должна ей объяснение.

Марк выпустил его из своей железной хватки. Взгляд Бена, что все это время неотрывно смотрел на неё, чуть изменился. В нём появился голод.

«Иди ко мне», — произнесли его глаза.

Шаг. Еще один. И вот она в его сильных руках, безмолвно плачет от переизбытка чувств. Он провел ладонью по её волосам, заставляя поднять голову и посмотреть ему в лицо. Его взгляд завораживал и лучился, пронизывая её и освещая изнутри. А еще в нем читалось намерение. Он собирался поцеловать её. Мужчина уже наклонился, чтобы осуществить своё желание, но она чуть сжала ладони на его спине, посылая предупреждающий взгляд.

«Не здесь», — пыталась сказать она ему мысленно. — «Позже. Но не здесь».

Видимо он всё правильно понял, потому как его поцелуй пришелся в лоб. Мия на секунду прикрыла глаза от удовольствия, сокрушаясь, что не может получить большего.

— Бен, дорогой, — услышала она хрипловатый голос Эйлин. — Садись рядом со мной. И ты Мия, тоже. Я так давно не видела вас обоих.

Уши Мии мгновенно вспыхнули вместе с щеками, а сердце вновь болезненно стукнуло. Она опустила глаза не в силах смотреть более ни на Бена, ни на приемную мать, боясь увидеть там подтверждение своей гипотезы. Но ей недолго пришлось думать об этом. Ибо в зале послышался громкий и властный голос:

— Прошу всех встать. Суд идет.

Приговор зачитывался отдельно для каждого участника дела. Эдриана Прайса признали виновным по всем статьям, включая убийство Рика, приговорив его к тридцати пяти годам лишения свободы.

Колония говорила Мии, еще во время её пребывания в Кентукки, что тот согласился выдать местоположение Гидиона только в случае снятия всех обвинений и после вступления в программу защиты свидетелей. Государственный обвинитель не стал идти на эту сделку. Доказательств было предостаточно, а Эдриан Прайс мог и соврать, да и Гидион — не идиот, наверное, сто раз сменил своё убежище. Его поиски не прекращались, и, если его найдут, он сядет до конца своей жизни.

Мия облегченно выдохнула. Её лицо озарила счастливая улыбка: справедливость восторжествовала. Но радость продлилась совсем недолго. Рика в любом случае не вернуть, посади они каждого хоть на сто лет. Мия понимала, что эта победа, эта маленькая радость, не заполнит пустоту, что образовалась в их душах после его смерти. Ничто уже не заполнит, никогда. Они до конца жизни будут чувствовать её.

Наверное они все ощутили тоже, что и она. По этой причине все инстинктивно прижались друг к другу, обнимая. Не без труда они покинули зал суда, где на них тут же накинулись репортёры.

«Без комментариев», — всё повторял Бен, пытаясь вместе с Марком проложить им путь на выход.

Но снаружи была та же проблема. Благо к тому моменту появились господа юристы, готовые отвечать на все вопросы, поэтому газетчики тут же переключились на них. Им удалось отойти на приличное расстояние от толпы, как вдруг послышалось властное:

— Лейтенант Хадсон!

Они все дружно повернулись на голос. Навстречу им шло трое людей из военной полиции. Мия тут же в ужасе вцепилась в ладонь Бена, а Эйлин прикрыла рот рукой.

«Нет! Нет!», — отчаянно думала девушка.

— Пройдемте с нами, лейтенант.

— Сынок… — потерянно произнесла Эйлин.

— Всё в порядке, — ответил тот матери, сжав руку Мии в своей и погладив пальцем тыльную сторону ладони. — Так нужно.

— Офицер, неужели это необходимо? — обратился к военным, Марк.

— Да, — коротко ответил тот.

— Позвольте мне попрощаться с родными наедине, — попросил их Бен. — Мы все не видели друг друга очень долго.

Те кивнули и отошли на пару шагов.

— Все будет хорошо, — попытался подбодрить он. — Трибунал в любом случае не сегодня. Я еще позвоню.

— Вот, — Эйлин засуетилась, вытаскивая из сумочки визитку. — Это твой адвокат. Я наняла его. Позвони ему сразу же, как выпадет возможность. Я сама позвоню ему.

— Спасибо, — тихо произнес Бен, принимая визитку.

Мия проглотила язык. Ей стало стыдно. Эйлин только увидела сына, а теперь вновь вынуждена прощаться с ним неизвестно на какой срок. И всё из-за неё. Ненависть к себе мгновенно облепила внутренности.

— Лейтенант.

— Пойдемте, — устало произнес Бен, выводя её из оцепенения.

Она испуганно посмотрела на него. Нужно было хоть что-то сказать, но из уст вырвалось лишь тихое: «Бен». Он подбадривающе улыбнулся ей, позволяя себя