Мама всё время готовила какие-нибудь блюда, смешивая всё, что мы выращивали. А я смешивал у себя даже то, что было несовместимо. Наверное, отсюда пошла моя тяга к алхимии. В общем, пока некроманты экспериментировали со своими душами, я уже экспериментировал с кулинарией. Они покинули Могильный лес с целым багажом знаний, который они собирались применить к себе, чтобы заставить чувствовать духом, а я только лишь приступал к более серьёзным вещам. Собирал на равнинах и в горах всяческие цветочки, смешивал их по книгам алхимиков и получал всяческие целебные отвары. А родителям нравилось то, чем я занимался. А потому не препятствовали. Лукреция и Лукас тем временем вернулись в чёрную башню, а, точнее, в её окрестности, чтобы продолжать покорение собственных сил. С созидающей стороной некромантии всё складывалось очень даже хорошо, когда как на изучение лунных способностей они отдавали меньше времени, ведь пока что ещё пребывали в раздумьях: а оно им вообще нужно?..

К трёхсотому корлу чёрная башня совсем перестала быть оплотом тьмы. Обучение прекратилось, походы больше не организовывались, залы ритуалов совсем опустели, ведь практикой в магии смерти больше никто не занимался. До падения оплота тьмы от рук беломагов осталось ещё около 35 корлов, но уже сейчас можно было с уверенностью сказать, что она пала. Брат с сестрой больше ни с кем не заговаривали на эту тему, ведь понимали — растущая скверна ослепляла умы всех некромантов. Они добровольно приняли в себя это несовершенство и поглощали его, как великое лакомство. Лишь в одном был толк от мастеров — они хранили знания о пути к величию. Поэтому Лукреция и Лукас изредка обращались к Килану, Властису или Корлагу за советом, как им продолжить взращивать своё мастерство. И, следуя их указаниям, брат с сестрой приближались к своей ближайшей цели — научиться управлять собственным духом, чтобы через него ощущать весь мир. Путь этот был достаточно сложен, но постепенно они приходили к этому. Чтобы постигнуть эту способность, им нужно было обучиться другим. К примеру, способность с помощью духа, собственного или чужого, восстанавливать плоть. Конечно, величие в боевом ремесле магии смерти сделало близнецов настолько могущественными, из-за чего навряд ли сыщется такой маг или такое оружие, которые будут способны причинить им какой-либо ущерб, так что эта способность навряд ли когда-нибудь станет потребной. За то она помогла укрепить связь с духом, так что брат с сестрой могли ощущать его ещё более отчётливо. Они также познали, как пропускать дух через глаза и уши, чтобы это усиливало их зрение, а также слух. Они могли настроить свои органы, чтобы отчётливо видеть живых, где бы ни находились те, отчётливо слышать их сердцебиение. По желанию эти органы станут воспринимать мёртвых и даже бессмертных. Также они всё-таки научились читать души живых, в чём они удостоверились, когда пришли в чёрную башню. Так как там кипела самая настоящая жизнь, то испытать это для них не составило труда. Правда, души мастеров читать не получалось. Само собой, их-то уже по праву можно считать бессмертными. Также был ещё один ученик, чью душу невозможно было прочесть. Более того, невозможно было даже узнать по выражению его лица, сколько в нём жизни, ведь он всегда ходил в маске, отдалённо напоминающей череп. Да, это был Константин. Брат с сестрой отметили для себя, что для того, кто ещё находится на стадии ученика, его душа необычайно сильна. Он всегда держался обособленно ото всех. И только лишь с учителем Вадимом проводил какое-то время, учась у него магии смерти. Поэтому понять его настрой Лукреция и Лукас не могли. Да, в них ещё витало стремление понять, кто из обитателей оплота лживой тьмы вместе с ними переживёт конец света. Но всякий раз они ставили себя на место тем, что напоминали самим себе о необходимости следить только лишь за своим стремлением к совершенству. Другие сами выберут, как им быть. Также Лукреция и Лукас углубили своё понимание восполнения недостатка плоти за счёт духа, из-за чего они всё-таки научились использовать зелёное пламя смерти для исцеления врождённых патологий. Но нужна была практика, поэтому они устремились в очередной поход.

Если Константин начинал свои походы с восточной стороны, проходя по деревням И, а также Талита, то брат с сестрой всегда шли на запад, проходя по пустошам Акхалла, через Шурайский лес, потом обходили болота Форманиса с восточного берега озера Н’октус. И первой точкой их путешествия всегда становился Ал’тимер. Отрава зоралиста не доходила до них, поэтому больных тут не было. Чего нельзя сказать о бедных. На каждом углу они встречали просящих подаяние, которые не стеснялись протягивать руки даже к ним, к некромантам. Обычно такие люди не получают полноценного питания для собственных тел, а потому среди них можно было отыскать тех, кто чем-то болен. И да, такие были. У кого-то была язва желудка, у кого-то — проблемы с печенью, кто-то страдает от паразитов. К протянутым ладоням таких людей некроманты прикасались кончиками своих пальцев. Этих прикосновений брат с сестрой никогда не ощущали, за то ощущали, как частица духа переходила от чародея к простому человеку. И в этот самый миг близнецы могли ощутить, какого это, прикасаться к чему-то при помощи духа. Этого мгновения было достаточно, чтобы понять: Корлаг был прав. Если тактильные ощущение заменить духом, то это будет ещё лучше. В эти мгновения они ощущали себя более всепрозревающими, чем всё остальное время. И это дало им возможность стремиться к дальнейшему возвеличиванию. Теперь они ещё отчётливее понимали, что нужно делать и к каким результатам это приведёт. Но, надо признать, все, кто получали исцеление, не сразу понимали, что происходило. Им казалось, что некроманты их только лишь обманывают, делая вид, будто бы что-то дают, когда как рука остаётся такой же пустой. Окружавшим людям были безразличны эти отбросы общества, а потому никому из небедных не было никакого дела до того, что там причитают эти оборванцы. Стражники Ал’тимера внимательно смотрели на то, что делают тёмные чародеи, чтобы найти хотя бы один повод затеять ссору, но некроманты ничего предосудительного не делали. Был также один беломаг. И он тоже внимательно смотрел за тем, что делают неприятели, но вмешиваться не решался.

Исцелив некоторых бедняков на улицах, брат с сестрой направились в таверну, чтобы поговорить с хозяином этого помещения и расспросить, если кто-нибудь с каким-нибудь сильным физически недостатком, кто остро нуждался бы в исцелении. И снова, как в тот самый раз, всё внимание было приковано к