Я усмехнулась:

— Когда-то, еще до того, как купили Стрекозу, мне пришлось бежать даже без мешка. Хорошо, что документы были при мне, а деньги лежали на рунном счету.

— Мне очень жаль Стрекозу. Я так и не поблагодарил тебя за то, что ты сделала для нас с Фелисией. И тебе снова пришлось все бросать, теперь из-за меня.

— Не все. Я прихватила альбом гравюр Дорэра. Придется послать за вещами в "Шиповник". Я все могу оставить, но Дорэра заберу непременно! М... Аларик, в Боулесине есть книгопечатные мастерские?

— Насколько я знаю, нет, только одна для газет. Книги привозят из других городов.

— Кажется, я поняла, чем хочу заниматься.

* * *

Я не была готова к полудню, но храмовник согласился подождать. Этому самому храмовнику молодой барон Боулес два года назад заявил, что жениться больше не намерен. Ради того, чтоб убедиться — барон передумал, храмовник готов был ждать хоть до вечера. Но мы опоздали всего на полчаса, половину из которых Аларик уговаривал меня надеть парюру — ту самую, с бриллиантами и жемчугом, что ждала меня десять лет в ящике его секретера. Я снова отдала должное его таланту переговорщика.

Но опоздали мы не зря. Когда мы уже шли по коридору в Малую Башню, во двор влетели два всадника, а верней, всадник и всадница. Я с трудом узнала в молодой женщине Эрментину. Старый барон не успел выдать ее замуж до своей смерти, а Аларик, как новый глава рода, дал ей свободу выбирать.

— Успели! — налетел на нас маленький ураган у входа в зал со священным камнем. — Почему ты не подождал нас? Ты не говорил ничего о помолвке, а сегодня утром я получила твое приглашение на ужин с баронессой Боулесин, и мы тут же вскочили в седло! Познакомь нас с невестой! — она обернулась ко мне. — Ой... Лори? Это правда ты? Аларик тебя нашел?! Лори-и-и-и-и!

Я едва не оглохла, когда Эрментина повисла у меня на шее.

Сестра Аларика едва устояла на месте, пока храмовник вел обряд, и чуть не накинулась с поздравлениями до того, как мы закрепили брак поцелуем. Хорошо, ее муж успел поймать Эрментину за рукав.

В тот день мы отпраздновали свадьбу по-семейному: мы с Алариком, дети и Эрментина с мужем. Молодые слуги кидали любопытные взгляды, слуги постарше, которые еще помнили мои визиты, понимающе улыбались.

* * *

Свадебный прием мы устроили через месяц. В этот раз гостей с моей стороны было трое. Директриса пансиона в Боулесине, которой я когда-то вручила приглашение на нашу с Алариком свадьбу, обняла меня и шепнула: "Я верила, что ты найдешь свое счастье, но кто бы мог подумать!"

Вторая моя гостья, госпожа Мостклер, поздравила меня со словами "Молодец, осмелела! Горжусь тобой!" Позже я видела обеих дам за беседой и невольно поёжилась.

А третий мой гость... Впрочем, Бейлир так спелся с Алариком, что уже сомневаюсь, с чьей стороны эльф.

Аларик, как барон, обязан был позвать верхушку городской администрации с женами. У меня быстро зарябило в глазах от лиц, фамилий и должностей, но когда распорядитель объявил "инспектор по образованию господин Чиркас с супругой", я встрепенулась. В зал вошел приятный мужчина лет тридцати под руку с Одри, маглекарем с армейским прошлым. Через неделю мы с этой невероятной женщиной пили отвары в библиотеке, перебирая богатую коллекцию рода Боулес, и мое счастье стало полным.

Эпилог

(Пять лет спустя)

Оставив двоих младших детей на гувернантку, мы с Алариком и Феликсом отправились на премьеру представления в "Театре Амрилиона" — для сцены Бейлир взял свое третье имя. Автором, постановщиком, поэтом и композитором в театре было одно-единственное существо — эльф Амрилион. Он же был ведущим музыкантом, единственным певцом, исполнителем трюков и актером.

Наши разговоры о прогрессе возымели действие. Мой бывший напарник решил, что с него хватит дорожной романтики, и обратился к изящным искусствам, придав им перчинки боевыми умениями. Как оружие лук все больше и больше уступал позиции длиннострелам, но удивлять зрителей со сцены эльф будет еще долго.

Каждое его представление являло собой повествование на основе древних саг. Рассказывая историю, Бейлир пел, танцевал, жонглировал кинжалами и факелами, иногда проделывая все это на высоко натянутом канате или стоя на крохотной, с ладонь, платформе, изображавшей пик горы. В одном из спектаклей он пролетел на канате над зрительным залом, перевернулся вниз головой, зацепился ступнями за капитель колонны над задним рядом и выпустил одну за другой из лука шесть горящих стрел в шесть целей на сцене. Порой даже я, видевшая его в деле, не была уверена, доживет ли он до конца представления.

Когда мы взяли нашего старшего, Феликса, с собой в первый раз, в начале он надменно посматривал на сцену с высоты своих десяти лет, но к концу вцепился в меня и едва слышно прошептал: "Он не разобьется? Он не подожжет себя?" — "Нет, конечно", — шепотом ответила я, хоть внутри и колыхалось сомнение. Того, что Бейлир вытворял на сцене, он не устраивал даже в наши боевые годы.

На традиционный фуршет после премьеры детей не допускали, но вечером, когда Бейлир приехал к нам праздновать по-настоящему, Феликс не отлипал от него целый час, пока Аларик не отправил сына спать.

Сегодня, боюсь, часом не ограничится — Феликс стал взрослее. Фелисия тоже постепенно превращается из бесхитростной малышки в солидную девицу, и если раньше ее любопытные глазенки наблюдали за "дядей эльфом" издалека, то в последнее время она все чаще интересуется, когда снова придет лорд Бейлир.

К счастью, придя в равновесие, Бейлир оставил и высокопарные речи своей лирической половины, и привычку задираться с кем ни попадя, которой грешила половина боевая.

Весной и осенью Бейлир колесит по королевству с выступлениями, лето проводит в эльфийских лесах, а на зиму возвращается в Боулесин. Ему понравился город, где снег лежит меньше месяца, город, достаточно большой для понимания искусств, но не разросшийся до размеров, которые привлекают преступников всех мастей. И, конечно, откуда рукой подать до замка Боулес, где ему всегда рады. Ежегодные премьеры он неизменно показывает в Боулесине, в Гранд театре, где за баронским родом Боулес зарезервирована ложа.

После фуршета, когда