Поражение предрекалось сразу же после начала войны — «с открытием военных действий — на первых же порах Красная Армия потерпит серьезные неудачи, которые скоро приведут к полному военному разгрому и развалу армии», — говорилось и в меморандуме, и в докладе[371].

В опиравшемся на обширные разведывательные данные 2-го Бюро (военная разведка) Генерального штаба Франции, которые включали разведывательные сведения и некоторых союзных Франции западных государств (в частности, Польши), меморандуме и вторившем ему докладе ГРУ подчеркивалось, что это приведет к военному бунту и «дворцовому перевороту» силами военных[372].

Как утверждалось в документах, целью последнего являлся захват власти в стране в результате военного переворота («дворцового типа»), установление военной диктатуры и расчленение страны в пользу Германии и Японии в порядке компенсации за оказанное содействие[373].

Назывался и главный закулисный «режиссер» (как увидим из дальнейшего, один из двух главных «режиссеров») — Верховное командование Германии[374], которое благодаря связывавшим верхушку рейхсвера с политическими и военными кругами СССР «глубоко запрятанным нитям, дергая за нужные из них в нужнее время, вызовет внутренний взрыв в стране, который сметет существующий в Советском Союзе режим, в результате чего к власти должны прийти политические и военные деятели, с которыми антисоветская коалиция и в особенности Германия смогут легко прийти к соглашению»[375].

В мае 1937 г., как известно, был разоблачен и ликвидирован заговор военных во главе с Тухачевским, преследовавший именно эти цели. В собственноручно изложенных им показаниях (143 страницы!) следствию Тухачевский подробно изложил также и план военного поражения СССР в грядущей войне на начальной ее стадии. По всем основным параметрам и последствиям изложенное Тухачевским совпадало с разведывательной информацией 1935 г. (и последующего времени вплоть до его ареста)[376].

9 ноября 1937 г. на имя Сталина поступила записка от старшего преподавателя Военной академии имени М. В. Фрунзе и Академии Генерального штаба, помощника начальника кафедры тактики высших воинских соединений Академии Генштаба (обратите, пожалуйста, внимание на последнюю должность), комбрига Яна Матисовича Жигура[377].

Указывая на то, что «целый ряд важнейших вопросов организации РККА и оперативности стратегического использования наших Вооруженных сил решен ошибочно, а возможно и вредительски», автор записки особо подчеркнул, что «это в первый период войны может повлечь за собой крупные неудачи и многочисленные лишние жертвы»[378].

До этого, в докладной еще от 20 июля 1937 г. на имя наркома обороны СССР маршала К. Е. Ворошилова, тот же Я. М. Жигур подверг резкой критике последние военные планы наступательных операций РККА, доказывая, что вследствие растянутости далеко от фронта отстоящего тыла и слишком незначительной артиллерийской поддержки наступающим фронтовым частям предстоит понести большие потери[379].

По мнению Я. М. Жигура, это грозило наступающей армии огромными потерями в живой силе и технике при отсутствии какого-либо серьезного оперативного успеха[380].

Жигур призвал к пересмотру и уточнению всех военных планов с учетом результатов военных учений последних лет, т. е. тех, что проводились Тухачевским и его подельниками[381].

Между тем операции РККА в начальный период войны действительно мыслились в те времена как наступательные — методом немедленного встречно-лобового вторжения, как контрнаступательного, так и превентивного характера, на территорию противника в целях срыва его мобилизации, сосредоточения и развертывания войск. Так планировалось тогда прикрыть собственные мобилизацию и сосредоточение войск[382].

Подобные взгляды на стратегию высшее руководство СССР, особенно Сталин, не разделяет. Обращаясь в своем кратком выступлении 30 января 1936 г. непосредственно к военным на приеме по случаю первых выборов депутатов Верховного Совета СССР, Сталин открыто заявил: «Армия, которая научилась наступать, но не обучена в деле отступления будет разгромлена. Плоха та армия, которая научилась наступать, но которая не научилась отступать»[383].