— Необыкновенный, — прошептала Тина, заканчивая то, что не договорила перед дверью каюты. — Лучше всех. И ты меня любишь! — Ликующе пискнув, девушка поспешила к своей койке, чтобы упасть на нее, зарыться лицом в подушку и снова пережить каждое мгновение этой волшебной ночи.

— Мой Чертенок, — с мечтательной улыбкой прошептал Альен, проведя ладонью по двери, за которой скрылась Тина. Он снова хмыкнул и отправился к себе, подозревая, что еще долго не сможет уснуть. Но не прошло и четверти часа, как влюбленные уже спали сном праведников, и на устах их блуждали невесомые, но счастливые улыбки.

Утро выдалось хмурым. Волны вздымали пенистые гребни, играя двумя кораблями, упорно плывущими к своей цели. Небо, затянутое серой пеленой, орошало палубы мелкими противными брызгами дождя. Они смешивались с солеными каплями, долетавшими до палубы, когда «Счастливчик», врываясь на очередной гребень, ухал вниз, чтобы тут же поймать следующую волну и забраться на нее. Ветер не рвал паруса, но сейчас большинство их было убрано.

Капитан Вэйлр Лоет стоял на капитанском мостике, пристально вглядываясь в даль через подзорную трубу. Рядом с ним застыл бессменный старший помощник — господин Ардо. Его лицо, вечно хмурое и недовольное, как казалось тем, кто не знал мужчину, отражало непогоду, разыгравшуюся вокруг брига и шхуны, идущей параллельным курсом. На ее борту так же пристально вглядывался в горизонт через подзорную трубу капитан Верта.

Пушечные порты были открыты, канониры заняли свои места, готовые открыть стрельбу по первому же приказу своих капитанов. Команды обоих кораблей проверили сабли на остроту, зарядили пистолеты и заготовили абордажные крючья. И если люди «Счастливчика» оставались спокойны, даже предвкушали то, что должно было произойти, то моряки с «Алиани» были взволнованы, однако полны решимости. Капитан Верта успел прочитать молитву, и его команда слушала его, впитывая священные слова с жадностью фанатиков.

Только связанный пленник, сидевший на палубе шхуны, презрительно кривил губы и сплевывал, глядя на моряков, прежде не знавших морских сражений. Он вывернулся, приподнимаясь на колени, и, взглянув на бриг, тут же нашел взглядом одноглазого капитана. Мужчина не врал себе, Лоет его впечатлил. Несмотря на возраст, он казался молодым и сильным. И, будь на то его воля, судовладелец мог бы снова поискать удачи на море, но для этого он жил слишком благополучно. Пират отметил, вспоминая все, что произошло на злосчастном острове, что Одноглазый не склонен размазывать сопли, как капитан с «Алиани», умеет скрывать свои чувства, но пленник все-таки успел заметить в коротком взгляде, которым его прожег Лоет, что тот готов вгрызться в глотку пирату за тех, кого потерял во время мясорубки. Они с Ржавым успели узнать о бывшем пирате, что Одноглазый вдалбливал своим матросам дисциплину, выбивая из них дух и зубы, но за каждого стоял горой, за что и получил прозвище от своей команды — Батя.

Оценил пират и то, зачем Лоет убрал свою девчонку подальше от предстоящего сражения. Предусмотрительный капитан не отказал людям с «Зари» в возможности победы и нападения на бриг. Уберег дочь, отправив ее погулять под луной с красавчиком-мальчишкой, слишком недвусмысленно смотревшим на девчонку, чтобы не понять, что там все не просто. Самоуверенный с виду, Одноглазый на поверку оказался осторожным, хитрым, жестким… опасным. Такой не отступится и пойдет на все, чтобы убрать с хвоста опасного противника.

— Сидеть, пес, — удар по голове вернул пленника в прежнее положение.

Пират проследил за удаляющимся матросом суженными глазами и снова сплюнул на палубу. Он просчитывал в голове все возможные варианты развития событий, но пока не видел ничего дельного. Два корабля против одной бригантины: на одном — опытные рубаки и канониры, ведомые не менее опытным капитаном, на другом — трусоватые, но озлобленные моряки, чьих товарищей держит на борту «Красной зари» Ржавый… держал. Вряд ли оставил даже половину в живых.

Судьба «Алиани» также была известна… пока не вмешался проклятый Одноглазый. Должно быть, дьявол дернул его девчонку дать стрекача, а красавчика — привести ее на борт шхуны. Если бы не эта вечно несущаяся куда-то сопля, то карта проклятого Беса уже была бы на борту «Зари», и они шли к острову, чтобы забрать несметные богатства мертвого скупердяя. Но все случилось так, как случилось, и теперь бриг превратился из дичи в охотника. Если хорошо вдуматься, то Урсус сегодня должен отправиться в Преисподнюю, где его давно заждались черти, а следом за ним — и его верный друг и помощник, сейчас сидевший связанным на палубе «Алиани». Пленнику такой расклад не нравился, и он продолжал думать.

Вдали показались очертания скалистого острова. Слишком маленького и безжизненного, чтобы кто-то мог на нем поселиться, но его величины вполне хватало, чтобы укрыть за ним корабль. Лоет вновь вскинул подзорную трубу, но морось скрадывала видимость, и Вэй ничего толково не смог разглядеть. Впрочем, ему особо это и не было нужно, потому что он прекрасно понимал: с одинокой скалы следит за их приближением кто-нибудь из людей Ржавого, и сейчас он спешит вниз, чтобы подать знак, что добыча спешит в расставленные для нее силки.

По словам Верта и собственному разумению Лоет успел составить картину боя, которая ожидала их. «Алиани» шла по правому борту, она должна была закрыть клещи, когда с левого высунет нос «Красная заря». Верта говорил, что они должны были пристроиться у кормы и вырваться вперед, когда станет ясно, с какой стороны будет обходить остров «Счастливчик», закрыв свободный борт, чтобы дать по нему залп. Остальное должны были доделать пираты Ржавого, взяв бриг на абордаж с двух сторон и вырезав всех, кто находится на борту, оставив в живых только капитана и его дочь, взявшую карту в Порт-Дайоне.

Сейчас план поменялся. Не сказать, чтобы сильно, смысл его остался прежним, только роль дичи досталась вчерашнему охотнику.

— Добавить паруса, — отрывисто отчеканил Лоет, и матросы, ожидавшие его команды, споро взялись за дело.

Бриг встряхнулся, словно охотничий пес, прибавляя скорости. Шхуна последовала его примеру. Остров теперь рос и становился четче быстро и неотвратимо. Новая команда — и «Счастливчик» заложил на левый борт, «Алиани» ушла вправо.

— Пушки к бою!

Корабли выскочили с двух сторон, но «Алиани» оказалась проворней. Однако прежде чем прозвучал залп из пушек, пленник вскочил на ноги и заорал что было сил:

— Засада! Урсус, уходи!!!

Бригантина с кроваво-красными бортами, ощетинившаяся стволами пушек, дала залп по «Алиани», оказавшейся ближе. После выстрелил «Счастливчик» наконец, выбравшийся из-за скалы. Бриг откинулся на левый борт после одновременного залпа десяти пушек. Скатилась с койки спящая Тина, вскочил на ноги ошарашенный со сна Альен. Бонг невозмутимо потер переносицу и, прихватив взволнованного принца, отправился в каюту мадемуазель Лоет.

Грохот, запах гари, дым и отчетливый скрежет ломаемого дерева и рвущегося такелажа заполнили воздух. Бригантина вновь огрызнулась залпом, еще больше заволакивая пространство дымом, но так и не попав в бриг.