и увидел высокое зеркало, перед какими обычно одеваются, из-за него вышли две девочки-служанки лет пятнадцати-шестнадцати.

– Господин, – сказала одна из них, – пройдите, пожалуйста, во внутреннюю комнату!

Даже не осмеливаясь взглянуть на девочек, Цзя Юнь только кивнул и прошел туда, куда ему сказали. Он увидел, что находится под большим голубым пологом, предназначенным для защиты от москитов, здесь стояла крытая лаком кровать с шелковой занавеской, на которой по ярко-красному полю были разбросаны золотые цветы.

Бао-юй в простом домашнем халате и туфлях сидел, опершись о спинку кровати, и читал книгу. При появлении Цзя Юня он отбросил в сторону книгу и с улыбкой поднялся навстречу. Цзя Юнь торопливо приблизился к нему и спросил, как его здоровье. Бао-юй предложил ему сесть, и парень опустился на стул.

– После того как я приглашал тебя, – с улыбкой обратился он к Цзя Юню, – произошло столько непредвиденных событий, что я совершенно позабыл о тебе.

– Мне не удавалось с вами встретиться, – улыбнулся в ответ Цзя Юнь, – а потом вы заболели. Надеюсь, сейчас вы здоровы?

– Совершенно здоров, – ответил Бао-юй. – Я слышал, что тебе за это время пришлось немало потрудиться. Ты, наверное, утомился!

– К чему об этом говорить, – отозвался Цзя Юнь. – Пустяки! Самое главное, что вы поправились. Ведь это же счастье и радость для всей семьи!

В это время вошла служанка и подала Цзя Юню чай. Разговаривая с Бао-юем, он не сводил глаз с девушки, любуясь ее стройной фигуркой и миловидным овальным лицом. На ней была розовая с серебристым отливом шелковая кофточка, черная атласная безрукавка и белая тонкая юбка в мелких сборках.

Цзя Юнь, который во время болезни Бао-юя несколько дней дежурил у его постели, запомнил имена многих служанок и сейчас, увидев эту девушку, сразу узнал в ней Си-жэнь. Он знал также, что эта служанка занимает в комнатах Бао-юя исключительное положение; поэтому, когда она подносила ему чай, он поспешно поднялся и с улыбкой сказал:

– Зачем ты утруждаешь себя, сестрица? Я бы мог налить сам. Я ведь не гость, а просто пришел навестить дядю.

– Сиди, – остановил его Бао-юй. – Она поступает точно так же, когда ко мне приходят даже служанки.

– Разумеется, – согласился Цзя Юнь. – Но все же зачем из-за меня утруждать девушку?

С этими словами он вновь опустился на свое место и принялся за чай. Обменявшись с Цзя Юнем несколькими ничего не значащими фразами, Бао-юй пустился в рассуждения о том, у кого самая лучшая театральная труппа, у кого самый красивый сад; затем он рассказал Цзя Юню, у кого в доме самые прелестные служанки, кто устраивает самые роскошные пиры, у кого есть редкие и диковинные вещи. Цзя Юню оставалось лишь слушать и восхищаться.

Они поговорили еще немного, и Цзя Юнь заметил, что Бао-юй устал. Тогда он поднялся и стал прощаться. Бао-юй не удерживал его.

– Если у тебя завтра будет свободное время, заходи, – сказал он на прощание и велел Чжуй-эр проводить Цзя Юня.

Выйдя со «двора Наслаждения розами», Цзя Юнь огляделся кругом и, убедившись, что поблизости никого нет, замедлил шаги и принялся болтать с Чжуй-эр.

– Сколько тебе лет? – первым долгом спросил он. – Как тебя зовут? Кто твои родители? Давно ты уже служишь у моего дяди Бао-юя? Сколько тебе платят в месяц? Сколько служанок в комнатах Бао-юя?

Чжуй-эр подробно отвечала на все его вопросы.

– Ту девушку, с которой ты разговаривала, когда мы шли сюда, наверное, зовут Сяо-хун? – снова спросил Цзя Юнь.

– Да, – ответила Чжуй-эр. – Но зачем вы об этом спрашиваете?

– Она говорила тебе, что потеряла платочек? – продолжал Цзя Юнь. – Я его нашел.

– Да, она говорила мне несколько раз, – подтвердила Чжуй-эр, – и спрашивала, не подобрал ли его кто-нибудь из нас. Но у меня нет времени обращать внимание на такие пустяки. Сегодня она снова просила меня поискать ее платок и обещала награду, если я найду. Да вы и сами это слышали, когда мы с ней встретились неподалеку от ворот «двора Душистых трав». Если вы нашли платок, господин, отдайте его мне! Интересно, как она меня отблагодарит.

Следует сказать, что еще месяц назад, когда Цзя Юнь присматривал за посадкой деревьев, он подобрал в саду платок и догадался, что его потерял кто-то из служанок. Однако он не знал, кто именно, и из предосторожности молчал. Услышав, что Сяо-хун спрашивает Чжуй-эр о платке, он понял, что этот платок принадлежит Сяо-хун, и очень этому обрадовался.

Когда Чжуй-эр попросила отдать ей платок, Цзя Юнь мгновенно составил себе план действий, вытащил собственный платок из рукава и сказал девушке:

– Отдать-то я тебе отдам, но если ты получишь от нее вознаграждение, ни в коем случае не скрывай от меня!

Чжуй-эр пообещала в точности исполнить его просьбу. Она взяла платок, проводила Цзя Юня до ворот сада, а затем вернулась обратно и отправилась искать Сяо-хун. Но это не имеет прямого отношения к повествованию.

Между тем Бао-юй после ухода Цзя Юня почувствовал усталость и, не желая ни о чем думать, лег на кровать и погрузился в полудремоту. К нему подошла Си-жэнь, присела на краешек кровати и, потормошив его, спросила:

– Что это ты вдруг среди дня захотел спать? Если тебе скучно, прогуляйся!

– Я бы с удовольствием пошел, – проговорил Бао-юй, беря ее за руку, – но только я не в силах ни на минуту расстаться с тобой!

– Помолчал бы! – воскликнула Си-жэнь и стащила Бао-юя с кровати.

– А куда идти? – спросил Бао-юй. – Везде скучно.

– Вот ты и прогуляешься! – возразила Си-жэнь. – Целыми днями бездельничать еще скучнее.

Бао-юй, находившийся в подавленном состоянии, послушался Си-жэнь и вышел на террасу, немного подразнил птиц в клетках, а затем, выйдя со двора, двинулся вдоль «ручья Струящихся ароматов», наблюдая за золотыми рыбками, резвящимися в воде. Вдруг он заметил двух испуганных молодых оленей, пробежавших неподалеку от него по склону горки. Бао-юй сразу не мог сообразить, в чем дело, но в этот момент из-за склона выбежал Цзя Лань с луком в руках. Увидев Бао-юя, он остановился и почтительно произнес:

– Вы здесь, дядя! А я думал, вы куда-то ушли!

– Опять балуешься! – упрекнул его Бао-юй. – Зачем пугаешь животных?

– Мне нечем заняться, и я искал себе развлечения, – ответил Цзя Лань. – Вот я и решил поупражняться в стрельбе из лука.

– Выбьешь себе зубы, тогда не захочешь больше упражняться! – заметил Бао-юй и зашагал прочь.

Вскоре он увидел перед собой строение, скрытое в пышных зарослях бамбука, листья которого шелестели при слабом ветерке. Это был «павильон реки