– Их возможности были искусственно приумножены – например, с помощью биомеханических имплантов. Но не только. Я уверен, что в них внесли усовершенствования, о которых никто даже не слышал.

Танкред подумал, что это как раз вписывается в его гипотезу психоактивного импланта.

– А почему твой друг решил, что речь, скорее всего, идет именно об этой категории солдат?

– Потому что их излюбленным видом оружия была одна особенная штуковина – импланты-молнии.

– Импланты-молнии? Действительно, как ты говоришь, все сходится!

– Не торопись, – опять одернул его Танкред. – Само существование таких подразделений никогда официально не подтверждалось.

– Как бы то ни было, – заметил Альберик, – это опровергает предположение, что Испепелитель – клонированный суперсолдат.

– Откровенно говоря, в эту теорию и так слабо верилось.

Молодой бесшипник кивнул, все так же глядя куда-то в пустоту. Пусть даже картина в целом пока еще не складывалась, отдельные элементы понемногу занимали свои места.

– По крайней мере, можно считать доказанным, что в деле замешан Ватикан, ведь так? – бросил он, снова взглянув на метавоина.

– Необязательно, – возразил Танкред, по-прежнему сдержанно относившийся к этой версии. – Может, все дело в каком-нибудь ренегате.

Альберик сделал над собой усилие, чтобы сдержать нарастающее раздражение; то, что Танкред еще питает какие-то иллюзии, понять можно, но порой это здорово действует на нервы.

* * *

Когда Танкред вошел, зал «Единорога» был уже полон, как почти каждый вечер. Из учтивости он явился заранее, и голландец усадил его за специально оставленный для него укромный столик в глубине заведения.

При виде этого местечка пришедшая чуть позже Клоринда испытала легкое разочарование. Хотя Танкред мог пригласить ее в любой из шикарных ресторанов на борту, где по вечерам теснились отпрыски благородных семей, он выбрал едва ли приличное заведение, где за столиками горланили солдатские компании, старательно набираясь пивом. Она надеялась, что для их первого свидания представитель высшей аристократии подыщет что-нибудь получше, чем армейский кабак, каких полно на каждом углу.

Потом она подумала, что этот человек больше привык к казармам, чем к европейским дворам, и по крайней мере не прикидывается тем, кем не является. Вообще-то, призналась она себе, мне ведь тоже привычнее однополчане, чем высшее общество.

Она решилась войти, и, пока шла через зал, с разных сторон неожиданно раздались аплодисменты. Присутствующие узнали чемпионку сегодняшнего Испытания и стремились ее поздравить. Тут молодую женщину покинули последние колебания, и, когда она предстала перед Танкредом, на ее лице не осталось и следа досады.

Увидев ее, он вновь испытал глубокое волнение. Теперь на ней был строгий костюм: бежевая свободная блузка и длинная темная юбка – за амазонками не водилось кокетства, – а на плечи она набросила шаль, украшенную крупными вышитыми цветами; но, даже одетая так просто, она выглядела королевой. Танкред вспомнил, что у выхода из купола чуть было не поцеловал ее, когда она бросилась ему на шею. Его удержал только груз условностей.

Приветствуя свою гостью, Танкред встал и галантно придвинул ей стул напротив, чтобы она присела. Голландец принес меню и, к великому стыду Танкреда, остался ждать у столика, пока они закажут. Напрасно Танкред подавал ему знаки, чтобы тот убирался, трактирщик явно не понимал, в чем проблема. Но Клоринда, весело улыбаясь, положила конец затруднению своего кавалера, быстро определившись с выбором, кстати весьма скромным.

– Мне страшно неловко, – извинился Танкред. – Понимаю, что со своими замашками неотесанного солдата я завел вас в совершенно неподходящее место.

– А мне кажется, оно прекрасно подходит, – успокоила его Клоринда. – В светском ресторане при моем появлении мне вряд ли устроили бы овации!

– Отлично сказано! – с облегчением рассмеялся Танкред. – Ну и как вы сейчас себя чувствуете?

– К ребрам по-прежнему не прикоснуться, но меня так напичкали всякими препаратами, что я почти ничего не ощущаю.

Танкред покачал головой:

– В горячке боя боли никогда не чувствуешь. А вот в покое раны просыпаются и страдания напоминают о себе.

Единственный на все заведение официант принес воду и вино, потом быстро расставил тарелки.

– Во время Испытания, – снова заговорил Танкред, – рядом со мной сидел один христианин, который на всей финальной стадии боя непрестанно твердил: «Невероятно, невероятно!» Наверняка думал, что ни одна женщина не может стать Мета!

– Но я ведь не первая! – со смехом воскликнула Клоринда.

– Конечно, но нас, класса Четыре, и так не очень много на борту «Святого Михаила», максимум человек сто, так что мне кажется, когда женщина проходит Испытание, это производит особое впечатление.

– А вот на Земле немало женщин, принявших вызов.

– Это правда, – признал Танкред, наполняя вином бокал своей гостьи. – Армии неплохо удалось пополнить свои ряды женщинами…

– Но это не относится к крестовому походу, – прервала его Клоринда. – В него допустили только полк амазонок.

– На борту нет уланок?[81]

– Ни одной.

– А летучего эскадрона беллерофонток?[82]

– Тоже ни единой.

Клоринда поднесла бокал к губам.

– Действительно странно, – согласился Танкред. – А ведь эти полки давно доказали, чего они стоят.

– Порой случается встретить женщин на второстепенных полях сражений, – разгорячилась Клоринда, – но, когда предстоит что-то серьезное, никто не желает, чтобы они крутились под ногами!

– Думаю, наши руководители до сих пор относятся с некоторой предвзятостью к…

Залпом осушив свой бокал, Клоринда со стуком поставила его на стол:

– С устаревшей предвзятостью!

Поддавшись атмосфере таверны, она повысила голос.

– Устаревшей? – повторил Танкред, подмигнув. – Ну не скажите, если судить по тому, как вы пьете.

Она театральным жестом бросила ему в лицо свою салфетку:

– Вы оскорбляете меня, сударь. Я вас вызываю!

Включившись в игру, Танкред напустил на себя негодующий вид:

– Клянусь Богом, юная нахалка, завтра на рассвете мои секунданты будут ждать ваших на лугу!

Оба захохотали, и каждый подумал, что так не смеялся уже много лет.

Официант принес блюда, и они принялись за еду, болтая на самые разные и легкие темы, как сделала бы при подобных обстоятельствах любая парочка, желающая познакомиться поближе. В эти мгновения ни один из них не испытывал ни недоверия, ни потребности держаться настороже, ни один не мог вспомнить, когда еще чувствовал себя так хорошо, так свободно в обществе представителя другого пола. Из кабака постоянно выходили компании солдат, их тут же сменяли другие, терпеливо дожидавшиеся снаружи. Любимым занятием военных во время увольнительных был обход баров. Так сложилось на Земле, так осталось и на борту «Святого Михаила».