Я подошла к знакомой двери, подняла дрожащий кулак и стала колотить по ней.

И пусть потом никто не посмеет упрекнуть меня в отсутствии хороший манер.

Ответа не было.

Дернув за ручку двери, я обнаружила, что она заперта.

Скрипнув зубами, я замерла и прислушалась. Внутри ни звука.

Вонзив ногти в ладони, я глубоко вздохнула и пошла прочь.

Отлично. Сегодня мне не удалось с ним разобраться, но завтра…

Я оставила записку в нашей точке сброса, сообщив, что приняла решение касаемо его «просьбы». Так я быстрее добьюсь с ним встречи.

А потом наступит час расплаты.

Глава 75

В ту ночь я уговорила Эллу остаться в моих покоях. Не знаю, сделала ли я это для того, чтобы ей было спокойнее или чтобы в ее присутствии спокойнее было мне. Возможно, это нужно было, чтобы уверить меня, что она жива, даже несмотря на то, что пальцы Кавендиша сомкнулись на ее шее. Так же, как они сомкнулись вокруг шеи Лары.

Я настроила сферу Бастиана, и на балдахине над кроватью расцвело звездное небо. Элла мирно сопела, пока я гладила ее по волосам.

Однако ко мне сон не шел.

Лежа на кровати, я просто смотрела на медленно вращающиеся звезды. Я поняла, почему Бастиан сломал нос Лэнгдону и руку Экингтону.

Бурлившая во мне ярость жаждала разорвать Кавендиша на части, когда я стояла под дверью его кабинета.

Возможно, и хорошо, что его там не оказалось и у меня появилось время остыть. Конечно, я была бы не прочь разорвать его в клочья, но он был сильнее меня физически и влиятельнее – на его стороне был весь двор и королева. Догадывалась ли она, какой он на самом деле?

Я стиснула зубы, но это не помогло притупить горечь во рту от осознания правды – я не могу уничтожить Кавендиша.

Зато я могу сказать ему, чтобы он засунул свой гребаный яд поглубже от солнечного света.

Я прокручивала в голове тот момент, когда скажу ему, что ухожу и что ему придется самому делать всю грязную работу. Это не помогало заснуть, но вызывало улыбку.

Каждый месяц я переплачивала приставу. Это даст мне время придумать, как собрать остальную часть долга. У меня было немного сбережений, благодаря работе в качестве посредника Бастиана, – небольшая сумма. Придется по ночам выезжать на дорогу и продавать мед и излишки овощей. Большая часть долга уже выплачена, а что до остального, то Бастиан был прав, – я найду выход их любого положения. Я что-нибудь придумаю. И сбегу от Кавендиша.

Конечно же, он будет угрожать мне. А может, что и похуже. Но я готова. Я все смогу вытерпеть.

Элла тихо бормотала и прижималась ко мне, но в остальном она крепко спала, и даже звук открывшейся двери не разбудил её. В комнату проскользнула Серен.

Она стояла в дверях, и сфера бросала отблески света на ее лицо и волосы.

Я всегда думала, что она всего лишь одна из его шпионок – преданная служанка. Но была ли она такой же жертвой в его руках, как Элла? Как я?

– Он хочет вас видеть, – прошептала она.

– Сейчас?

Ее белокурые локоны, не такие упругие, как обычно, качнулись вместе с головой.

Я выскользнула из-под одеяла и руки Эллы и молча оделась. Мне показалось, что черный цвет лучше всего подходит для такого случая, – не для траура, а под мое настроение.

Когда я вошла в его кабинет, то застала его за рабочим столом: он листал тетрадь, исписанную какими-то каракулями.

– Что вы сделали? – Мой голос звучал ровно и уверено.

– Я много что сделал, Кэтрин. – Он поднял глаза от стола и жестом указал на тетради в черных обложках вокруг себя. – Говорите поконкретнее.

– С Эллой.

– А, это. – Пожав плечами, он вернулся к тетради.

Пожав плечами.

Он схватил ее за горло так сильно, что на нем появились синяки, а теперь пожимает плечами.

Во мне затрепетало пламя.

– Я задала вам вопрос.

Должно быть, он уловил перемену в моем голосе, потому что поднял от стола удивленный взгляд.

– Она не подчинялась. И вы, похоже, движетесь в том же направлении, Кэтрин. Вам напомнить ваше место?

– Я знаю свое место. – Скрепя зубами, я улыбнулась.

Боги милостивые, я прекрасно знаю свое место.

И всегда знала.

Просто теперь я знала, что в моей жизни были вещи и пострашнее, чем он. Меня держали над могилой, угрожая похоронить в ней заживо. На моих глазах родной дядя убил моего котенка. Он научил меня подчиниться, когда я еще была нежной и ранимой пятнадцатилетней девочкой.

Я застыла в этой форме, затвердела в ней. И, возможно, я никогда не смогу расправить плечи, но я также знаю, что не смогу бояться сильнее, чем в ту ночь.

– И мое место не здесь. С меня хватит.

Он заморгал.

– Вы…?

– Все. Я дорабатываю до конца месяца, а потом уезжаю домой.

– А Бастард?

– Я не отравлю его.

Его верхняя губа дрогнула.

– Должно быть, этот мужчина прекрасен в постели.

Я не шелохнулась, хотя от его слов у меня сжался живот.

– Оставаться преданной ему, даже после того, как он так жестоко отверг вас. – Ухмылка сверкнула в его глазах, жестокая и предупреждающая. – Скажите, ему понравилось знакомство с вашим мужем?

У меня перехватило дыхание.

– Вы знали.

Конечно. Ведь это он в нашу первую встречу наказал мне не при каких обстоятельствах не говорить об этом Бастиану.

– Мне бы хотелось, чтобы вы больше дружили с конкретикой. Что знал?

– Вы знали, что брак для эльфов священен, а любые действия против него – табу.

Он дотронулся до небольшой книги кроваво-красного цвета, стоявшей на полке за его спиной.

– Как говорил мудрый Сунь-цзы: «Знай своего врага». В большинстве эльфийских браков допускается иметь и другие отношения, если обе стороны знают об этом и не возражают. При таких обстоятельствах трахнуть кого-то еще для супругов не проблема. Но браки в Альбионе заключаются с учетом этого досадного пункта – «обещаю хранить тебе верность», я прав?

Мой язык прилип к небу. Десять лет назад я произнесла эти слова. Технически они были частью моего договора с Робином. Но моего мужа этот пункт никогда особо не останавливал.

– Когда я выбирал вас, то единственным аргументом против было то, что вы до сих пор замужем. Но небольшой обман быстро решил эту проблему, не правда ли?

Все это время он знал, заставляя меня невольно так обходиться с Бастианом. У меня свело