надежда на восстановление Переходов с Арден или хотя бы связи. Потом никельщики вынуждены были начать эвакуацию. Их генератор щита был первым, начавшим давать сбой. К тому же, сам завод был слишком далеко расположен от двух других силовых сфер, чтобы можно было поддерживать устойчивую связь. А все транспортные системы были рассчитаны на фоновую угрозу тварей, но ни как на Великий раскол.

Два завода, расположенных рядом, продержались почти три года. Точку в этом противостоянии поставил очередной прорыв, из нового Раскола, открывшегося прямо в Мушкетовитовой шахте, на границе силовой сферы. Генератор Марганца сорвался от перегрузки. Хуже всего, что Раскол продержался две недели. И несколько попыток запуска окончательно вывело щит из строя. На второй неделе волна тварей захлестнула производственные корпуса. К тому же твари смогли пробить себе новые тоннели сквозь скалу и хлынули в жилые кварталы.

Остатки жителей и обороняющихся перешли на территорию железа. И руководству обороны стало очевидно, что обратный отсчёт начался для всех.

Следующие два года стали борьбой обреченных. Они держали постоянно сокращающийся периметр, несли чудовищные потери в экспедициях в склады павших городов. Питание было не главным. Волна обеспечивала их мясом в изобилии. Хуже обстояло дело с одеждой, но главное с запасными частями генератора. Такие экспедиции позволили поддерживать генератор в норме до этого дня. Но склады не безграничны. И впереди уже маячила перспектива того, что генератор не смогут активировать после очередное сбоя по причине отсутствия простенького блока, который нельзя сделать в их условиях.

Без щита, они могли только отступать, пытаясь удержать позиции в надежде, что техники и в этот раз успеют запустить генератор и отгородить город от тварей на новой линии обороны. Рассчитывать на восстановление контролируемой зоны не приходилось. Не было ни сил, ни людей.

Всех защитников, включая малолетних детей, оставалось менее ста тысяч. Точный подсчет никто не вел. Люди гибли ежедневно. При стычках с прорвавшимися тварями или от болезней, принесенных волнами. Сильно доставалось от москитов. Прежде чем их брали аэрозоли, они успевали добраться до жилых секторов.

Вся оборона сосредоточилась в границах самых первых корпусов завода и старого поселка старателей. Принятая в корпорации практика строительства оправдала себя и тут. Город с автономным существованием не расширял свою систему жизнеобеспечения до бесконечности, а строил в каждом новом секторе свою. После Прорыва это обусловило характер отступления защитников с минимальными затратами ресурсов. Бороться за каждый дом или корпус было без смыссленым. Они были вынуждены сдавать сектора целиком и менять периметр обороны сразу после очередного запуска щита.

Их обреченность не обсуждалась открыто. Но надежды на восстановление Переходов и помощь из вне, не оставалось даже у самых заядлых оптимистов. Любой из следующих прорывов силовой сферы, станет началом конца.

Риндил нехотя отвернулся от окна. Как и ожидалось, краткий доклад его зама не блестал новизной. За столом все сохраняли молчание в ожидании его слов. Но что тут можно сказать? Семь членов совета состоял из руководителей семи остающихся секторов обороны. Пять человек, включая его самого, один кашьяти и куакши. И ни одного военного.

Компания считала, что платить империи Арден за охрану рудников регулярными войсками не имеет смысла. В таких колониях проще было содержать подразделения своей стражи, отвечающие за поддержание порядка. Это было и дешевле, и сор из избы не выносится. Для патрулирования транспортного сообщения и пригородов вне сферы, вместо регулярных войск нанимались вышедшие в отставку рядовые и сержанты, только слегка разбавленные офицерами. Бывшие кадровые военные обычно отвечали за поддержание в исправности стационарных орудий внешней обороны и зачищали подконтрольные зоны от забредших тварей и не вмешивались во внутренние дела рудников и заводов. Обычно этого хватало. В случае кризисной ситуации всегда можно было вызвать наёмников или охотников за тварями.

Военных выбили твари первых волн. Большинство из них не смогли отступить под щиты. Генераторы нуждались в переводе на предельные режимы. А на это нужно было время. Уцелевшие бойцы объединились со стражей правопорядка, совершенно неожиданно для себя оказавшейся на первой линии обороны. В хаосе первых дней и последующих месяцев, полегла большая часть более или менее подготовленных воинов.

К счастью в колониях было немало измененных. Кто из числа обедневших дворян, иногда даже ведущих свою родословную от первых измененных или бывших старателей и владельцев шахт, среди осуждённых их тоже было немало.

Военные офицеры сразу вспомнили об императорском эдикте и постарались их всех привлечь к обороне. Но за прошедшие годы они полегли практически все.

Сейчас основную часть обороны составляют бывшие гражданские. Рабочие, техники, бывшие заключенные, все они теперь имели громадный опыт боев в городских условиях. Такие же бывшие гражданские и командовали ими. Последний кадровый офицер погиб тому полгода назад, командуя операцией по добыче очередных запасных частей для генератора со складов в далеком городе Никеле.

– Что-нибудь ещё? – Вместо коменткрия устало поинтересовался Риндил.

Он обвел взглядом молчащий стол. Каждого из сидящих соратников он хорошо знал еще с мирных времен. Как и они его. Он и сам ни разу не был военным. Даже никогда не изучал военное дело. В штабе обороны оказался на правах директора завода и представителя корпорации. Пока была возможность, прислушивался к разъяснениям военных специалистов и принимал участие в управлении обороной. После гибели последнего полковника, ему пришлось, наконец, взять командование обороной на себя.

Заметив сомнения во взгляде руководителя, отвечающего за восточный сектор, он кивнул. Пожалуй, единственный из присутствующих, не имеющий даже инженерного образования. Да и влип с ними в эту кашу только потому, что до Катаклизма был инспектором по надзору за условиями содержания осужденных.

– Что у тебя Лэрн?

– В шахтах активизировались рински. – Без предисловий сообщил тот. – Прошлой ночью уже замечено несколько крупных стай.

– Агрессивны?

– Пока нет. – Но…

За столом повисла ещё более напряженная тишина.

Рински, мелкие грызуны на вроде без хвостых и безволосых крыс. Твари из Бездны, быстро выдавивили местных паразитов и заняли их место. Они были вездесущи, легко адаптировались к внешним условиям. Выживали в зачистках любого масштаба. Но обычно имели ярко индивидуальный характер поведения. Тварюшки селились поодиночке или небольшими семьями, легко распадавшимися после того, как очередной выводок покидал гнездо. Охотились они тоже в одиночку. Потому угрозы для человека в обычном состоянии не представляли.

Риндил не помнил, кто именно обратил внимание на странную закономерность в их поведении. Но факт состоял в том, что за несколько часов в районе, где должен был прорваться Раскол, рински начинали сбиваться в стаи. Они прекращали драться между собой за добычу и становились агрессивными.

– Где?