— Тебе надо остыть и переварить всё это. Мне Зик предложил поехать сегодня на пляж, давай с нами?

— Я только за. Немножко моря сейчас не помешает. — Армин оглядел свои бледные руки.

Эрен откинулся обратно на кровать и уставился в потолок.

— Слушай, насчёт Микасы… Как она там?

— Хах, я всё ждал, когда ты не выдержишь и спросишь наконец об этом. ― Арлерт хитренько ухмыльнулся, но после вновь помрачнел. ― Поначалу мне казалось, что она отлично держится после развода…

— Развода? — Эрен моментально оживился. — Быстро она… Я хоть и понял, что её муженёк пришёл мне морду набить из-за того, что Микаса решила его бросить, но в голове это до конца не укладывалось.

— К мозгоправу, кстати, ходит. Полагаю, это твоя заслуга. Но вот последние две недели Мика чего-то сильно сникла. До апатии. Мне страшновато за неё. Надеюсь, просто сложный период.

― Она не намекала, что с ней происходит? ― с тревогой на сердце уточнил Эрен.

― Не-а. Ты же её знаешь: отмахивается и говорит, что в норме. Прямо как ты. Два шизика. До сих пор не понимаю, почему вы никак не можете разобраться между собой. Такие дебилы просто обязаны быть вместе!

Душное марево августовского дня сменилось вечерней прохладой. Энни со скучающим видом скролила странички соцсетей в ожидании Микасы. График у неё был плотный: после посиделок в кафе с подругой она собиралась на свидание. Парень был не в её вкусе ― здоровенный и помешанный на спорте. Зато он был «совсем не Армин», и Леонхарт это полностью устраивало. Она изо всех сил стремилась доказать себе, что не станет плакать в подушку и ждать приторных чудес. Не станет скучать по изобретательным шуткам из английской литературы, по звонкому хохоту, по лучистой улыбке с ямочками на щеках. Она и не вспомнит бессонные ночи за просмотром сериалов и созерцанием звёздного неба, откровенные разговоры, робкие поглаживания по шраму на запястье. И уж точно не будет страдать из-за «нехватки Армина Арлерта в организме»! Не будет, чёрт бы его побрал!

Пальцы безотчётно впились в шершавую поверхность скамьи. Энни разглядывала свои жёлтые туфли с ремешком. Проклятые туфли! Она купила их, потому что Армин вопил в обувном, что она в них «само очарование». Продавить бы его миловидное лицо этими каблучками!

― Здравствуй, Энни.

«Какого дьявола? Что он здесь забыл? Как узнал?»

― Чего тебе? ― холодно отозвалась она, пряча взгляд и пытаясь унять не на шутку разошедшееся сердце.

― Я накосячил. И слишком. Хочу всё исправить. ― Голос Армина был до краёв наполнен чувством вины и надеждой.

― Я жду Микасу, мне не до тебя.

― Она… Она не придёт.

― Ах, вот оно что. Конечно. Чёртова Мика! Мне следовало догадаться, что она станет пособничать своей подружке. ― Энни оборонительно сложила руки на груди. ― В таком случае, я пойду: у меня сегодня ещё свидание, некогда выслушивать жалкие оправдания.

Она поднялась и двинулась прочь, но Армин перехватил её, ласково сжав кисть Энни в своей ладони, и с мольбой заглянул ей в глаза ― запрещённый приём; она сдалась и села обратно, проклиная себя, Аккерман и грёбаного его.

Армин опустился рядышком и положил на колени Энни коробку её любимых мармеладок. К горлу подкатил горячий ком, в носу защекотало. Придушить бы его! И зацеловать проклятые ямочки на щеках.

― Вырядился как на праздник, ― с издёвкой произнесла она, оглядывая белоснежную рубашку по фигуре и отлично скроенные брюки винного цвета.

― Прости меня. ― Армин всё ещё не отпускал руку Энни и с привычной простотой гладил шрам на её запястье. ― Я повёл себя как трусливый осёл. На меня никогда не обращали внимания девчонки вроде тебя, лишь в наивных юношеских фантазиях. Проще было закрыться и вообще не думать об отношениях. Мечта удобнее. Безболезненнее… Но знаешь, ты куда красивее Лоры Палмер, ― смеясь над самим собой, искренно добавил он.

― Прекрати… ― Энни покраснела и положила ладошку на шею, смяв белёсые пряди.

― Но это правда. Я уже не представляю без тебя свои унылые дни. Мне страшно думать о том, что будет дальше, страшно всё испортить, но я уверен в тебе. Уверен в том, что с тобой лучше, чем без тебя.

Энни глядела на то, как ветерок качал ветви высоких деревьев, приводил в движение дорожную пыль. Ей было хорошо и боязно. Без Армина ей всё казалось пустым и безотрадным. Она злилась на него, проклинала, но ничего так не желала, как того, чтобы он говорил все эти невозможные вещи. Обернувшись к нему, Энни пытливо всматривалась в небесные радужки широко раскрытых глаз, в стекающий по коротким волосам тяжёлый закатный луч. Лицо Армина становилось всё ближе, губы слегка разомкнулись, всего миг ― и вот они соприкоснулись с её губами.

«Ненавижу! Ненавижу! ― кричала она, мечась в клетке помутневшего рассудка. ― Ну целуй же! Целуй!»

Её пальцы коснулись его подбородка. Энни развернулась к Армину всем телом и углубила поцелуй. Секунды обгоняли друг друга. Ей хотелось быть ближе. Как только он чуть отстранился, Энни стиснула Армина в объятиях, издала хрипловатый стон и бесстыдно облила слезами его рубашку.

― Как ты мне нравишься, тупица!.. ― причитала она. ― Не смей больше пренебрегать мной. Я ведь тебя не под венец собиралась тащить. На кой чёрт устроил драму?

― Прости, прости, ― шептал он у её виска и крепче обнимал в ответ. ― Я больше никогда… ни за что…

Они не отпускали друг друга, и вечер медленно таял во тьме, выхватывая яркие огоньки фар и зажигающиеся окна домов.

― Пойдём ко мне домой? ― тихо спросил Армин. ― Будем есть мармелад, играть в видеоигры и заниматься любовью.

***

Радость за Армина привычно сменилась унынием. Микаса всё делала на автомате: на автомате брала переработки, на автомате встречалась с друзьями, на автомате пила антидепрессанты и противозачаточные таблетки, а вот ела и ухаживала за собой неохотно. На выходных она могла пролежать в кровати с утра до вечера. И когда Саша навестила её в один из таких дней, она пришла в недоумение.

― Мика, ты скоро вся зарастёшь шерстью, как снежный человек! А ведь ещё даже не зима.

― Мне всё равно. К тому же я до сих пор не нашла нового косметолога, а ходить к прежнему мне больше не по карману. Да и