— Меня кто-то забрал.

— Кто?

— Неизвестно кто.

— А ты придешь?

— Неизвестно приду ли я.

— А где ты?

— Неизвестно.

— И я останусь одна? — на глазах слезы.

— Может быть.

Женя молчит. Из глаз Аси капают слезы.

— Зачем забрал?

— Тоже неизвестно.

— Он плохое сделает?

— Неизвестно… — хмурясь качает головой Женя.

— Пусть не забирает! Я так не хочу! — губы дрожат.

— Вот и Олег не хочет, чтобы тебя кто-то забирал. Кирь тебя взял, а ему не сказал. Олег пришел за тобой в садик и ему неизвестно… кто… зачем… и сделает ли он с тобой плохое…

— Кирю надо было сказать!

— Не сказал.

— Не пойду больше с ним!

— И ни с кем больше тоже не ходи. Иначе нам будет также страшно как тебе сейчас.

— Ладно.

Выдыхаю.

Но это всё так — профилактика.

А теперь основные меры.

Я уже нашел частный, хорошо охраняемый садик. Все дети под другими фамилиями. Это дети людей из судебный системы и местных «чинуш». В группе 10 человек, забор, камеры, хорошая охрана. Бассейн, батут и прочие радости.

— Детка, завтра забери все Асины документы оттуда.

— Нет, Олег.

— Да.

— Аронов, я понимаю, что это было слишком. Но давай трезво посмотрим на ситуацию.

Мы садимся за стол друг напротив друга.

— Ну, давай… Отрезви меня.

— Воспитательница напугана так, то теперь не отдаст Асю никому. Это раз. Профилактический шок ты ей устроил, не сомневаюсь. Два — реальной опасности не было. Да, Калиновский засранец и сильно переборщил. Но когда он ее забрал, он не планировал никаких экшенов, просто дождаться меня у ворот. Она сильно просилась с ним и ему захотелось ее порадовать. И то, что он не тормознул тебя — безусловно беспредел. Но это удар не по мне или Асе. По тебе. И это отдельная тема. Но Асе в этом саду ничего не грозит!

— Я нашел ей другой.

— Какой?

— Частный.

— Сколько?

Молчу.

— Сколько, Олег? Если я смогу это оплачивать, то…

— Туманова, как же ты меня… — мне хочется придушить ее.

Она не сможет это оплачивать. И возить ее туда тоже не сможет. Это частная территория в пригороде.

Но это могу делать Я! И мне спокойней ТАК.

— Сколько?

— Это больше, чем твоя зарплата.

Отрицательно качает головой.

— Женечка, я прошу тебя.

— Нет. Ася идет обратно в свой садик.

— Если ты отведешь Асю туда, я уволю ее воспитательницу по статье.

— Это шантаж?

— Это профилактика учреждения куда ходит наш ребенок.

— Её воспитательница хороший человек и у нее двое своих.

— Именно поэтому она отдала нашего постороннему мужику?

— Калиновский, как в прочем и ты, может быть очень обаятельным и убедительным, когда ему это надо, — меня сводит от этого сравнения.

Никогда не пользовался своей «обаятельностью и убедительностью», чтобы воровать чужих детей.

— Ну и вовремя показанные красные корочки сделали свое дело.

Кстати… надо добавить в обвинение пунктик об использовании служебного положения. Обязательно.

— Также в произошедшем есть и моя вина. Частично.

— Да, Женя, да! Я рад, что ты это осознаешь.

— Я не позволю ее уволить. Если ты настаиваешь на частном детском саду, то я буду искать себе еще одну работу. И работать на этот твой долбанный каприз.

— Нет. Так не будет.

— Условия двух сторон в этой спорной ситуации озвучены. Давай, переспим с этой мыслью. Утро вечера мудренее…

Спрятавшись в экране телефона Женя психует. Асе понравился садик. Мы съездили туда без мамы. Я оплатил два месяца вперед.

Неделя боев, взаимного психологического давления, шантажа, уговоров и она сдалась. Уверен, что шесть лет назад сдался бы я. Но у меня было шесть этих лет, чтобы нарастить броню и жесткость. Теперь из принципа она увольняется из университета и ищет другую работу. Мне не нравится… Университет — это было удобно, не напряжно. Ей нравилось. И это было безопасно, что самое важное. Сейчас сложно представить куда ее занесет за высокой зарплатой.

Всю обратную дорогу из детского сада, куда Ася сегодня пошла в первый раз, она не отвечает на мои реплики и периодически прозванивает знакомых.

Мне хочется выкинуть ее телефон в окно машины. Нахрена я столько работал и зарабатывал, если моей женщине нужно работать? Тем более не из удовольствия, а чтобы обеспечить ребенка.

Но больше всего меня бесит основание: «если вдруг мы расстанемся с тобой, то мы с Асей останемся одни и, возможно, я буду не в состоянии работать полноценно…». Что за бред?!В каждом слове бред. Как не крути эту фразу, какие ей не предавай оттенки — бред.

«Если вдруг»? — это подразумевает какие-то обстоятельства? Какие, б**ть могут быть обстоятельства? Объясни мне! Даже если что-то случится со мной все давным давно оформлено на тебя.

«Расстанемся с тобой»? — ты же неглупая девочка Женя. Неужели ты думаешь, что я отпущу тебя еще раз? Мы никогда не расстанемся. И даже если ты закапризничаешь и будет необходимость в дистанции, я больше никогда никого не подпущу к тебе и близко. И со своими зайчиками-белочками ты будешь играть исключительно сидя у моих ног. Если кто-то из них приблизится без меня… Сшивать будешь по кускам и заново набивать ватой! Если выживут. Я знаю, что ты «влюбчивая ворона» и больше не хочу разорванных душ между мной и тобой. Поэтому рвать их буду Я! До того, как ТЫ доберешься до их внутренностей.

«Мы с Асей останемся одни и, возможно, я буду не в состоянии работать полноценно…» — в самом деле? Это ты так завуалированно сказала о своих намерениях сбежать от меня в случае своей беременности? Может тебе трифтазин прописать для снятия бредового компонента твоей шизофрении?

— Лариса Валерьевна! Здравствуйте. Это Женя, да. Я по поводу Вашего предложения. Эксперт в молодежную политику… мхм… График и зарплата… на почту скинете? Спасибо! … Командировки? — хмурится. — В регионы?… Мне не с кем Аську оставить…

— Какие командировки, Женя? Успокойся…

Искоса стреляет в меня взглядом. Сердится…

— Я подумаю! Спасибо!

Немигающим взглядом смотрит в лобовое. Телефон углом вдавливает в губы.