– Что ты имеешь в виду под «отстроить заново»? – завизжала я.

Хаос посмотрел на меня и мрачно кивнул.

– Мы хаос. Мы не только уничтожаем жизнь, но еще и создаем ее. Но это гораздо труднее, чем просто все разрушить.

Я тут же села на диван и, схватила Хаоса за руки, сильно его затрясла.

– Ты хочешь сказать мне, что я могу вернуть к жизни всех, кто погиб? – закричала я.

– Ну да, – его голова резко дернулась вперед, а затем он откинул ее назад. – Ведь больше ничего и никогда не будет как прежде. Все-таки в этом и смысл всего. Сначала разрушить, а потом отыграть назад. Как ты все это сделаешь, зависит лишь от тебя.

– Значит, я могу их вернуть? – я задыхалась, продолжая его трясти. – Могу вернуть Пиаса, Вируса и Мэдокса?

Копия Иисуса схватила меня за руки и остановила мои судороги.

– Черт подери, да! Но все сложнее, чем кажется.

– Плевать. Я все сделаю. Сейчас же!

Он засмеялся и потрепал меня по волосам.

– Ты такая милая и наивная. Все не получится так сразу! Я почти тысячу лет налаживал все процессы в мире так, чтобы он мог развиваться сам по себе. А люди, тем более бессмертные, – это уже высший пилотаж!

– Плевать! Скажи мне, как я должна все сделать.

– Ты знаешь анатомию?

– Нет.

– Физику?

– Нет.

– Химию?

– Нет.

– Может, ты хоть пазлы собирать умеешь?

– Э-э, нет.

– М-да, это плохо.

– Почему?

– Потому что тебе надо будет собирать атом за атомом.

– И как я должна это сделать?

Он в отчаянии запустил руку в свои волосы.

– Из скольких атомов состоит твой мизинец?

Я хлопала глазами.

– Без понятия.

– А как выглядит атомная структура твоего волоса?

– Не знаю.

– Но ты должна знать, что где находится и в каком количестве. Ты должна позаботиться о том, чтобы вода снова выглядела как вода. Если ты сделаешь что-то неправильно, соберешь не ту структуру или забудешь о чем-то, вода вдруг станет сухой, а песок – мокрым. Каждый атом должен располагаться на своем месте. Если одного не будет, вся конструкция рухнет.

– Я… плевать. Все равно все сделаю. Ты ведь мне поможешь?

– Вот уж нет! – вздохнул Хаос. – Мне тоже пришлось разгребать весь этот ужас одному! Всю теорию можешь выучить и сама. Практика – это другое. К этому мы придем, когда ты будешь знать, что делаешь, и чтобы не было, как с Фукусимой!

– Можно мне пропустить теорию и сразу перейти к практике?

– Ты что, не слушала меня? Ты должна сначала выучить, что где находится. Развить свои знания в области науки, иначе будешь создавать одного нежизнеспособного урода за другим!

– Ладно, – вяло вздохнула я и почесала затылок. – Как мне выучить эту дурацкую теорию?

Хаос щелкнул языком и поднялся с дивана. Он так долго сидел на нем, что на ткани остался идеальный след.

– Пойдем со мной.

Он вышел за дверь, и я выбежала вслед за ним в коридор, где солнце все так же безжалостно светило. Оно хоть сдвинулось с зенита? Время, похоже, действительно остановилось.

– Пойдем, птенчик, – Хаос повел меня за собой, вытаскивая связку ключей из кармана своего халата.

Он остановился рядом с коричневой дверью своей квартиры и бормотал что-то себе под нос в поиске подходящего ключа. Когда Хаос нашел его и повернул в замке, я напряженно затаила дыхание. Что было за дверью? И, что еще важнее, как я могла быстро все выучить?

Хаос открыл дверь и с усмешкой мне поклонился.

– На здоровье. Позови меня, когда закончишь.

Я заглянула в комнату и увидела ужас всей своей жизни. Комната была забита книгами. Их было столько, что высота стопок доходила до потолка. Несколько покатились мне под ноги: томики были такими толстыми, что я могла бы их использовать в качестве орудия убийства.

– Я должна все это прочесть? – прохрипела я.

– И выучить наизусть.

– Все?

– Именно так.

– И тогда я буду знать все, что мне нужно?

Он рассмеялся, указал рукой на другую дверь, и меня охватило нехорошее предчувствие. Когда Хаос открыл следующую дверь, мне в нос тут же ударил запах затхлых книг. Здесь, кажется, было еще больше всего: гниющие свитки и каменные скрижали.

– Их содержание я тоже наизусть должна знать?

– Ага.

– Во всех этих комнатах только книги?

– И наш кандидат получает сто очков!

Я вздрогнула.

– Ты серьезно?

– Совершенно. Я же сказал, теория – это жуть.

– Черт.

– Ну, тебя никто не заставляет.

Он пожал плечами и небрежно прислонился к дверному косяку, перебирая ключи пальцами.

– Если ты не станешь этого делать, никто не будет тебя ругать. Так что все зависит от тебя, если…

– Я все сделаю, – отрезала я, вытаскивая книгу из стопки.

Микробиология. Ух ты. Уже для того чтобы разобраться в терминах, мне потребуется целая вечность. Хаос положил руку на мое правое плечо и сжал его.

– Хочешь молока единорога?

Я сглотнула.

– Да, пожалуйста.

Я проснулся, окруженный запахом роз, а во рту у меня был привкус мертвого опоссума. Что-то мягкое коснулось моей щеки, и чьи-то нежные пальцы непрерывно ласкали мой лоб. Проводили по моим губам, по подбородку. Затем они убрали прядь с моего лба, и я невольно улыбнулся, наслаждаясь тем, как меня поглаживают. Никто не мог пробудить во мне такие чувства. Никто, кроме нее.

Я так долго был мертв внутри. Чувствовал в себе холод, который ножом вонзался в сердце, мешал ему биться и чувствовать. Снова и снова. Я был потерян.

Пока эта невероятная девушка не ворвалась в мою жизнь.

– Пиас! Просыпайся. Ты храпишь!

– Ничего я не храплю! – мои веки открылись. Я мрачно уставился в ее прекрасные фиолетовые глаза. Из-за них у меня каждый раз перехватывало дыхание. Смотреть на лицо Ворриор – все равно что заглядывать в рай. Девочка засмеялась. Моя девочка засмеялась. Этот звук пробирал до костей.

– У меня получилось! – прошептала она, как мне показалось.

Ее пальцы дрожали. Она прекратила трогать мое лицо и теперь гладила меня по волосам.

– Ты здесь, – прошептала она. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы сориентироваться.