Глубоко задумавшись, Золотой провел рукой по лицу. Оно казалось чужим на ощупь. А ведь он часто принимал этот облик, путешествуя среди детей альвов. Лицо чесалось, словно по нему ползали мухи. Может быть, он допустил ошибку? Он улыбнулся. Нет! Просто непривычно.

Он самодовольно рассматривал трех эльфов у теснины. Они удивили его. Потеря Гонвалона в качестве мастера меча стала тяжелым ударом. Он действительно убил чудовище Кузнеца плоти. Но какой ценой! Оба мауравани сидели рядом с ним и пытались отпилить серповидный коготь, пробивший тело. Пока еще Гонвалон был жив…

Золотой слышал, о чем говорили эльфы. Как отчаянно совещались, боролись за уходящую жизнь Гонвалона. С севера надвигались черные грозовые тучи. Им нужно уйти в ущелье, найти укрытие. Но они не хотели бросать Гонвалона в беде. Отчаянные глупцы. Жаль, что он не сможет насладиться этим зрелищем до самого конца.

Золотой мог слышать и то, о чем говорили тролли внутри горы. Говорили они немного. В основном о еде и охоте. Нандалее попалась на удивление быстро. Значит, она все же не такая уж особенная, как считает его брат, Дыхание Ночи. Все сложилось более-менее так, как он предполагал. Теперь будет пир в духе троллей. Он никогда еще не был свидетелем их жутких ритуалов. Пожалуй, нужно быть троллем, чтобы верить, будто впитаешь в себя мудрость врага, если съешь его мозг. Он улыбнулся. Интересно, закричит ли Нандалее?

Палуба за его спиной затрещала. Он обернулся, и его хорошее настроение улетучилось. К нему направлялась закутанная в тряпки фигура. На ней было желтое платье с красными цветами, поверх него — толстая подбитая жилетка кричаще-зеленого цвета. Над поеденным молью лиловым шарфом торчал острый бурый нос. Колючие черные глаза-кнопочки неотрывно смотрели из полутени розового платка. Сата, воплощение дурного вкуса и наглости. В отсутствие Певца командовала на «Голубой звезде» она. На миг ему пришла в голову идея призвать порыв ветра, который смел бы кобольдшу с палубы. Он никогда не поймет, как можно доверять такому созданию командование чем-то большим, чем парой половых тряпок. Альвы сходят с ума. Иначе это объяснить нельзя. Нужно было включить Певца в свой список.

— Мы поднимемся выше, чтобы уйти от бури, — из-за намотанного вокруг шеи шарфа голос ее звучал глухо и невнятно. Может быть, шепелявит она для того, чтобы позлить его. Поразительно, но она обладает абсолютным иммунитетом против его шарма. Только позавчера он вошел в крепость троллей в облике эльфа, и, несмотря на то что эти безмозглые великаны до глубины души ненавидят эльфов, повели они себя смирно, словно щенки. Они даже хотели пригласить его на небольшую трапезу, устроенную ими после получения известия.

— Ваш мастер меча умирает.

Он поглядел на надвигающийся грозовой фронт и снова подумал о внезапном порыве ветра. Закрыл глаза и полностью сосредоточился на эльфах у теснины. Гонвалон очнулся от беспамятства. Начал настаивать на том, чтобы идти в Кенигсштейн вызволять Нандалее. Великолепно! Хрипя, с серповидным когтем в груди, он собирается бросить вызов войску троллей. Гонвалон всегда был немного не от мира сего, но сегодня он превзошел сам себя. И обычно такие рассудительные и эгоистичные мауравани всерьез задумались об этом. Последний акт этой драмы будет интереснее, чем он предполагал.

— Мелочная мстительность и вуайеризм не к лицу хранителю мира, назначенному альвами, которого некоторые даже называют Светом Небес.

— Тому, чтобы наблюдать издалека и не вмешиваться в судьбы детей альвов, я научился у своих создателей.

— Неужели небесные змеи мнят себя точным подобием создателей и намерены вести себя соответственно?

Вся его сосредоточенность улетучилась. Он обернулся к кобольдше, стоически выдержавшей его взгляд.

— Для маленькой старухи, задачей которой является выметание конских яблок с палубы, ты слишком дерзишь.

— Поскольку вы совершенно точно определили мою задачу, вам должно быть ясно, почему я ищу разговора с вами.

Золотой растерялся. Некоторое время недоверчиво смотрел на кобольдшу, затем звонко расхохотался. Постепенно он начинал понимать, почему Певец держит это создание. Она уморительна. Он стар почти как мир и до сих пор никто не осмеливался разговаривать с ним в таком тоне. Это новый опыт. А дни, когда он узнавал нечто новое, стали поразительно редки. Он отомстит ей и представит ее вниманию неожиданный спектакль.

— Значит, ты считаешь, что я должен исцелить нашего блистательного героя, чтобы он в последний миг бросился на помощь попавшей в беду деве.

— В этом я действительно увидела бы некоторое величие.

— Нандалее — вспыльчивая убийца, которую судьба привела в руки отца, сына которого она убила. Кроме того, было пророчество относительно того, что, возможно, она разрушит этот миропорядок. И ты считаешь, что она должна жить.

— Вы рассматриваете себя как воплощение порядка в этом мире? — спокойно поинтересовалась Сата.

— Ты не боишься, что можешь разозлить меня, маленькая кобольдша? Ты ведь знаешь, что я не эльф.

— Я знаю, что в ваших глазах значу не больше конских яблок, которые сметаю с палубы, Свет солнца. Только помните о том, с какой высоты обычно падает такое яблоко. Насколько глубже будет падать солнце, если сорвется с неба? Что мне терять, по сравнению с вами-то.

Золотой невольно расхохотался.

— При случае я спрошу Певца, не одолжит ли он мне тебя на время.

— Чтобы подметать у вашей двери?

— Ты ожидаешь увидеть там кучи дерьма?

На этот раз она ничего ему не ответила.

— Ну, хорошо, я придам судьбе этих двоих иной поворот. Однако прошу не забывать о том, что даже самый великий поэт не в состоянии превратить в последнем акте трагедию в комедию.

С каждым днем Элеборн все больше тревожился. Он-то думал, что Небесный призвал его, чтобы принять в ряды своих драконников. Он был так счастлив от того, что Небесный связался с ним через посланника. Этот дракон считался самым мудрым из небесных змеев, рассудительным и неизмеримо сильным, как вода, со временем разрушающая даже самый твердый камень.

Однако вместо того, чтобы сделать из него драконника, он отослал его в Голубой чертог. Там он должен был читать, слушать истории о людях Арама и Друсны. На протяжении многих часов, каждый день. Казалось, его готовили к миссии. Но ведь для этого он должен быть драконником!

Теперь они вызвали его в рощу примерно в миле от Голубого чертога. Он сидел на камне посреди поляны. Поверхность большого камня была испещрена бороздами. В глубоких бороздках поблескивало что-то бурое. Ржавчина? Может быть, в камне содержится железная руда? Засохшая кровь?

Элеборн нервно огляделся по сторонам. Может быть, это место его казни? Может быть, они знают? Во время битвы за Глубокий город он позволил уйти двум этим странным подводным бочонкам. На борту были женщины и дети, и он удержал Белых змеев.