другом веке, думаю вызвал бы шквал аплодисментов. Впрочем, эффект оказался и без того более чем достойным.

— Вождь зовёт тебя!

За моей спиной один из ветеранов, по местным меркам, сражений озвучил приглашение. Ветераном он был по целому ряду признаков. Тут и возраст и качественное железное оружием в виде сабли, одежда, шрамы говорили об богатстве обращающегося и об его богатом опыте сражений.

Не откладывая в долгий ящик, я кинул в кучу тренировочного оружия меч и отправился к Вождю. Поднявшись на помост, посреди которого располагался «трон», я был остановлен в трёх метрах от вождя его охраной. За моей спиной возобновились бои, к которым Свирепый потерял всякий интерес. Тот самый ветеран теперь командовал проведением испытания.

Замерев на месте, я стал разглядывать вождя. Убивать он меня сейчас не будет, а если попытается — сбегу. Паркур я изучил, местных трущобы идеально для них подходят. Впрочем, хотели бы убить — окружили бы, а не преградили путь к вождю. Видимо опасается меня и показанного мной умения сражаться.

— Давненько я не видел такого представления от новичков. Да и ещё столь молодых. — Свирепый опёрся на левую руку, прищурил глаз

— Мне приятна ваша похвала. Мой противник тоже был не плох.

— Силён и умел? Хахаха. Джунто ты слышал? Эта наглая обезьяна говорит, что твой сын был не плох. Один из сильнейших воинов выигравший двенадцать смертельных дуэлей, оказывается был всего лишь не плох!

Я по-новому взглянул на старика-ветерана. Даже голову повернул. А вот Джунто не обернулся, продолжая следить за боем. Вернув взгляд, я увидел прекратившего смеяться Свирепого, который стиснул зубы и прямо сейчас очевидно злился.

— Я позвал тебя говорить со мной, а не игнорировать меня.

Я на секунду задумался, что же мне ответить. Но видимо, моё молчание Вождь оценил, как ответ, испугавшегося за свою жизнь сорванца.

— Говоришь он был не плох? Ты хорошо обучен. Из какого селения тебя прислали?

— Я прибыл на сборы из Боко-Джумбо. — вспомнил я название деревушки, любезно приютившей меня.

— Не припоминаю я такой деревни… — задумался Вождь и к нему тут же подскочил какой-то лысый старик с седыми бровями и стал что-то шептать на ухо.

— А, пограничная с пустыней деревня, как же, как же. Нищая, пограничная деревня. Не ожидал, что в ней скрываются такие таланты.

Я лишь промолчал. Вождь был довольно говорливый, а это было мне только на руку. Пусть думает, что я со всем соглашаюсь.

— Откуда в нищей деревушке нашёлся учитель сражений на мечах?

— Это и мечами назвать нельзя, судя по тому, что я видел, это просто заточенная металлическая палка.

— Дерзкий мальчишка, знаешь ли ты цену этим железкам и их смертоносность?

— Естественно.

Я выдержал очередной гневный взгляд Свирепого. Не очень-то и сложно это было, если честно.

— Я вообще не воин, я шаман, и я не шёл сюда рекрутом, однако на входе меня к ним причислили, пришлось размяться.

— Размяться. Шаман. Ты слишком молод для шамана, не говори ерунды!

Тут лысый опять подбежал к вождю и что-то зачирикал ему на ухо. Тот удивлённо посмотрел на него и практически бесшумно переспросил, после чего лысый закивал головой и показал пальцем в сторону двора ткачих.

— Так и зачем ты сюда прибыл, шаман? И почему ты не обращаешься ко мне так, как обязан? — Свирепый вновь расслабился и развалился на кресле.

— Ответ на первый вопрос — чтобы встретиться с Вождём племени Кохара. Ответ на второй вопрос — потому что ты — не мой вождь, чтобы так обращаться к тебе.

— Ну вот он я, перед тобой, что ты хочешь у меня просить? — он ведомый одним лишь своим мыслям сперва довольно улыбнулся, а затем напрягся и весь подсобрался, чуть не вскочил с своего «трона». — Стой, что ты сказал? А кто тогда твой вождь?

Он вскочил всё-таки с кресла и возвысился надо мной на целых две головы. Здоровый детина.

— Мятеж? Предательство? Знай же, шаман, что я вырезаю мятежные племена поголовно, и стариков, и женщин. Пусть шаманов нельзя трогать лично. Пусть это опасно, но помни, что я могу отправить войска и они вырежут всю твою деревню за отказ признавать меня своим вождём. Сейчас же иди и спроси своих духов, что ждёт Боко-Джомбо если до вечера ты не признаешь меня своим вождём. Я всё сказал. Уйди с глаз моих долой!

Переживающая и слышавшая всё гвардия вождя, нервно повинуясь команде старшего подняла копья и направила в мою сторону. Я не дурак — намёк понял, поклонился слегка вождю и двинулся назад. Дойдя до ступеней помоста, развернулся и пошёл в сторону моего прибежища. До вечера так до вечера. Я планировал забрать свои штаны и выспаться. Или наоборот.

Внутренний будильник поднял меня ровненько к моменту стремительного заката. Красное солнце опускалось за горизонт, и я наблюдал процессию зажжения факелов вдоль главных улиц и поместья вождя. Дворцом это не назовёшь. Такой же сарай, только поровнее, двухэтажный, с большим количеством факелов и стражи. Вокруг меня разбегались люди, боясь навлечь на себя тот гнев, что я вызвал у вождя. Вообще всё складывалось как нельзя лучше. Мне удалось всё сделать довольно быстро, и оказаться перед вождём. Теперь же стоит объяснить вождю в приватной беседе, что он не прав, и объяснить почему лучше дружить со мной и моим племенем. Найдя портних, забрал заказ. Конечно смотрелись они ужасно, не стоит и пытаться описать, что в них было не так. Но они были. Это уже выглядит солиднее и прибавляет в статусе больше чем у 99 % местного населения. Добавим к этому экспроприированную обувь, повяжем тонкий, кожаный ремешок вокруг штанов чтобы не спадали. Прицепим к нему ножны с кинжалом, копьё. Выкупив на последние оставшиеся деньги дорогой белой грубой ткани, я быстрыми манипуляциями с ножом сделал нечто вроде пончо, и кусок ткани разрезав на лоскуты, обвязал в некое подобие арафатки или куфии, прикрывающей голову. Пусть для местных я выглядел странно, но зато эффектно. То, что нужно для далёкой иностранной делегации. Копьё в руку, кинжал на пояс, свисающий из-под моего пончо, амулеты шамана наверх. Ну, с Богом. То есть с Духами! Я ж шаман.

Подходя к «вилле» главного местного аристократа. Задержался, сделал круг, внимательно осмотрел местность. Предосторожность на случай необходимости побега. Наметил пути, прикинул расположении гвардейцев и с последними лучами солнца явился