«Я понимал, что, если возникнет конфликт между армией и флотом, война не сможет закончиться успешно. Я полагал, что для предотвращения в армии бунта было настоятельно необходимо показать дружественное отношение флота к армии, и, поскольку флот идет на большие уступки, соглашаясь на мир, необходимо убедить армию, что и она должна поддержать мирные усилия.

Казалось, я встал в оппозицию к министру флота, и могло показаться, что я нарушил обещание, которое я дал ему, став начальником штаба, но это совсем не так. Я был полностью согласен с мнением министра флота в отношении необходимости завершения войны при условиях, имевшихся на тот момент. Но так как Ёнаи четко определил свою позицию, я понял, что, если я последую по его стопам, армия останется в одиночестве, и трудно было предсказать, на какие шаги может тогда пойти армия.

С другой стороны, даже если бы я и показал свою симпатию к армии, можно было не опасаться, что ястребы одолеют фракцию пацифистов. Так как сам император открыто заявил о своем желании достигнуть мира, мое противоположное мнение ни в коей мере не могло угрожать движению к миру. Имея такое убеждение, я в какой-то мере действовал заодно с Анами и Умэдзу, хотя могло показаться, что я предпочитаю окольные пути».

Тоёда, адмирал без флота, оказался человеком умным и проницательным, как и Ёнаи и другие члены «Большой шестерки». Он также написал книгу о войне, представил свое видение ее событий, с точки зрения моряка, оправдывая свои действия. Типичен его подход к вопросу его вины в развязывании войны:

«Я думаю, и думал в прошлом, что страна могла бы избежать войны, если бы были предприняты достаточно серьезные усилия… Нашей стране было необходимо в то время избежать войны, нам требовался сильный и мудрый правитель, который мог стать во главе нашего государства…

У меня имеются большие сомнения относительно того, что только правительство, бывшее у власти в начале войны, несет ответственность за то, каким образом была война развязана. С какого момента все началось, может быть, даже с Маньчжурского инцидента?…Это всегда было моим убеждением, что не будет ничего хорошего, если политическая и военная власть находится в одних и тех же руках. Армия участвовала в политике, и это не изобретение недавнего времени. Это восходит еще к эре Мэйдзи».

Поскольку Тоёда был командующим объединенным флотом с начала 1944 года, до того, как он стал начальником штаба в 1945 году, ему было предъявлено обвинение на суде над военными преступниками в жестокостях, совершенных персоналом военного флота. Он стал единственным японским деятелем высшего ранга, который был полностью оправдан.

Во время капитуляции он вручил свой самурайский меч адмиралу ВМФ США Нимицу. После подписания мирного договора с Японией в 1952 году Нимиц вернул меч Тоёде в качестве жеста доброй воли.

Тоёда пережил всех участников «Большой шестерки». Он скоропостижно скончался в результате сердечного приступа в 1957 году в возрасте 72 лет.

Из тех военных, которые планировали государственный переворот и собирались провозгласить Анами сёгуном Японии, четверо продолжают вести активную деятельность и в наши дни, когда пишется эта книга.

Подполковник Масатака Ида, нерешительный человек, не знавший, кого поддержать в ночь с 14 на 15 августа 1945 года, на чью сторону встать, примкнуть ли ему к путчистам или сделать харакири. Он предстал перед военным трибуналом за участие в государственном перевороте. Ида смог убедить суд в том, что он искренне попытался исправить свою ошибку, пытаясь убедить Хатанаку сдаться, когда стало известно, что Армия Восточного округа под командованием генерала Танаки не собиралась участвовать в заговоре.

Позже он сменил свое имя на Ивата, работал в крупнейшем рекламном агентстве Японии, где возглавлял один из отделов. Полковник Макото Цукамото, который сообщил о тайных планах Иды, связанных с подготовкой переворота, службе безопасности, стал одним из сотрудников Иды-Иваты в токийском рекламном агентстве.

Полковник Окикацу Арао, старший офицер, который стоял во главе группы, готовившей переворот, тоже приспособился к «ужасным переменам», происходившим в Японии. Подобно Иде-Ивате, он похоронил свое прошлое и стал процветающим предпринимателем, директором большого автосалона в престижном районе Токио. Его бизнес процветал, как и он сам.

Он не любил распространяться о событиях в Японии в конце Второй мировой войны. Хотя мог вспомнить многое об этом бурном периоде, его память избирательна. Он хранил молчание о вечере 13 августа 1945 года, когда обратился к военному министру Анами и представил ему план переворота. И не мог вспомнить ничего о своей полуночной встрече с Анами в военном министерстве в ту ночь. Но он прекрасно помнил и вызов к принцу Микасе накануне вечером, и свое участие в подготовке соглашения, подписанного 14 августа ведущими армейскими лидерами.

Бывший полковник Арао сохранил глубокое уважение к военному министру Анами. «Благодаря гению Анами, — утверждал он категорично, — японская армия завершила войну без инцидентов». Либо Арао не понимал иронию, заключенную в этом признании, либо он пытался нас убедить, что он ни в коей мере не был против действий Анами.

Подполковник Масао Инаба был, наряду с Такэситой, одним из авторов плана переворота. Он оставил заговорщиков утром 14 августа, когда узнал об отказе генерала Умэдзу присоединиться к ним.

Энергичный и активный Инаба, по-видимому, быстро смог перейти от военной деятельности к мирным занятиям. Он удачно справлялся с обязанностями, работая в бюджетном комитете военного министерства и готовя речи для военного министра. Работал в отделе военной истории Сил самообороны, посвятив себя изучению истории Японии во Второй мировой войне. Он взволнованно рассуждал о столкновении мнений и спорах политиков в финальной стадии Тихоокеанской войны. И даже своими выводами порождал некоторые сомнения у современников: он утверждал, что из той группы, которая была причастна к покушению на Мори, выжил один свидетель. И он выступал против версии, что этот свидетель во время убийства Мори отсутствовал в кабинете. Этот человек, утверждает он, был одним из убийц, который впоследствии обвинил во всем умершего соратника.

Анами оставался одним из героев Инабы. Он ставил под сомнение версию, что военный министр решился на харакири после опубликования императорского указа из-за опасения, что «молодые тигры», в случае восстания, заставили бы его стать их вождем. Нет, считает Инаба. «Анами мог быть уверенным, что его люди исполнят его приказ без колебаний. Если у него и появилась бы такая проблема, то ему было бы достаточно открыто заявить о ней».

Подполковник Масахико Такэсита, тот самый, который помог военному министру Анами, сделавшему харакири,