– Что это такое? – интересуюсь, бросая на него, как оказалось, полуобнажённого, любопытный взгляд.

– Подручные средства. Так тебе будет удобнее стоять. Я хочу видеть всё, что с тобой происходит. Буквально всё. В моём воображении ты именно так и стоишь, распахнутая передо мной. Из тебя вытекают соки, а я подбираю слюни, как глупый мальчишка, которому демонстрируют сотню запретных сладостей, потому что у него диабет. Ему хочется. У него всё зудит от желания попробовать каждое блюдо. Он сдерживается до того момента, пока не напичкает себя миллионом противоядий, чтобы не сдохнуть от удовольствия. – Лазарро медленно расстёгивает ремень на джинсах.

– Ты меня свяжешь, да? – спрашивая, сглатываю от предвкушения.

– Именно. Ты не сможешь свести ноги. Не сможешь двинуться. Ты будешь открыта для меня всю ночь, и я буду трахать тебя столько, сколько будет готов сделать это мой член. Руки, – он кладёт ремень на стул и подходит ко мне мягкой поступью охотника. – Губы. Пальцы. И ещё один сюрприз, который ждёт тебя. – Лазарро подхватывает бретельки платья, спуская их по плечам и обнажая меня. Шёлк падает к ногам.

– Исполню каждое обещание. Стану уродом. Чудовищем. – Его палец скользит по моей коже и задевает сосок, отчего я вздрагиваю.

– Ты не урод. Вероятно, чудовище, но оно моё, – шепчу, уверенно встречая его взгляд.

– Это лишь начало конца, Белоснежка. Это наш ад. Готова к нему?

Кротко киваю.

– На стол. Задницей кверху, – резко отдаёт приказ и отходит от меня.

Облизываю губы и подхожу к стулу. Забираюсь на него, а потом на стол. Тянусь к босоножкам…

– Оставь. Они тебе подходят.

Убираю руку. Лазарро приближается и грубо укладывает меня на невысокую, узкую табуретку животом вниз. Моё тело перегибается через неё.

– Ты так напряжён, – шёпотом замечаю, когда он скрывается из виду и что-то делает за моей спиной.

– Стараюсь не убить тебя.

– Ты хочешь?

– Очень.

– Почему? Я… – замолкаю.

Лазарро что-то цепляет мне на лодыжки. Что-то мягкое, но довольно тугое. Оборачиваюсь и вижу ремни, а между ними палку.

– Хочу тебя убить и затем воскресить, чтобы снова убить. От похоти. От злости. От желания обладать тобой. Покорной. Вспыльчивой. Опущенной на колени. Жаждущей, – отрывисто произносит он, затягивая ремни, а потом привязывает длинные полоски ткани к ножкам стола. Я не могу соединить ноги, палка не даёт.

– Ты не понимаешь, насколько я зависим от жестокости. Я ненавижу её и обожаю всем своим разумом. Женщины тоже любят подобное, но самое желанное для меня научить кого-то с нуля. Доказать. Показать. Приласкать. Болью. И ты на правильном пути, но я ещё не решил… – Лазарро замолкает, поднимая на меня тяжёлый взгляд. Он обходит стол и хватает мои руки.

– Не решил что?

– Что я буду потом с тобой делать. И с собой тоже. Это больше, чем сессия. Это личное. – Связывает мои запястья и тянет их вперёд за ткань.

– Но разве ты не этого ждал от меня?

– С первого взгляда.

– Тогда не понимаю. Если ты настолько не хочешь этого, тогда зачем делаешь?

– Ты хочешь. Я лишь исполняю твоё желание, Белоснежка. – Лазарро привязывает полоску ткани к ножкам стола передо мной. Теперь я практически распластана на столе, только табуретка удерживает меня на четвереньках.

– А если я прямо сейчас откажусь…

– Ты не сможешь. Ты уже возбуждена, как и я. Это наркотик. Адреналин. Интерес. Интрига, – сухо обрывает меня.

– Ты холоден…

– Я сосредоточен. Я не хочу тебя убивать.

– Ты думаешь, что не сможешь остановиться, – догадываюсь я.

– Верно. Я так долго ждал твоей покорности, но не получил её до сих пор. Ты не покорилась мне, как тысяча других. Ты сама устанавливаешь правила, и мне приходится им следовать, чтобы получить больше. – Его взгляд становится алым, он отражает красный свет и блестит от предвкушения.

– Ни одна из женщин так долго со мной не играла. Ты спрашивала, чего я не умею? Ждать женщину. Прогибаться под неё. Быть вежливым. Быть мужчиной рядом с ней. Это не моё. Не с ними. С тобой я обнажён. – Лазарро привязывает мою талию к табуретке.

– И тебе это не нравится.

– Меня это бесит и так же сильно восхищает. Я умею останавливаться, когда вижу, что женщина хочет идти дальше в обладании мной. Я не позволю. Даже тебе, – произносит, приподнимая мой подбородок к своему лицу.

– Но ты уже мой. Я твоя. Признать это не так сложно, как тебе кажется. Я уверена, что-то странное, происходящее между нами каждый день, переходит на новый уровень. И этому нет конца. Нет. Я не жду тебя, вставшего передо мной на колени. Я буду первой, – выдыхаю ему в губы.

Он усмехается и проводит пальцами по моим глазам. Затем останавливается на губах. Сминает их подушечками пальцев.

– Сколько ты хочешь ударов?

– Ты контролируешь эту ситуацию, Лазарро. Выбирай сам, – сразу же отвечаю. Его глаза начинают гореть от представившейся возможности. Ни разу не видела в них так много огня и возбуждения.

– Тебе лучше назвать цифру, Белоснежка. Я могу забыться, – отвечает он и отходит от меня. Смачиваю губы и глубоко вздыхаю, смотря перед собой.

– Я тебе доверяю. Я знаю, что ты сможешь остановиться. Ты сконцентрируешься на удовольствии от боли и знаешь больше, чем я. Ты будешь следить за моим состоянием и никогда не переступишь черту. Я уверена в тебе, поэтому подчиняюсь добровольно. Подари мне освобождение, Лазарро. Подари мне то, что откроет мне что-то новое, – с придыханием произношу.

– Стоп слово?

– Клетка, – быстро отвечаю.

– Ты употребишь его только тогда, когда поймёшь, что боль становится ужасающей, и ты больше не можешь её терпеть. Сильное возбуждение может быть очень похоже на неё. Вытерпи несколько секунд, и если ощущения не изменятся, то произноси стоп слово. Если изменятся, наслаждайся.

– Я поняла, – шепчу, а моё дыхание становится поверхностным. За спиной раздаётся звук звякнувшей пряжки ремня.

Неожиданно где-то над головой включается музыка. Меня рывком возвращает в воспоминания. Первое наказание. Непонимание. Страх. Ужас. Желание сдохнуть… боль. Я закрываю глаза, переживая те эмоции, и они так далеки от настоящих. Они словно искусственные, пустые. Моё прошлое стало таким.

Вздрагиваю от прикосновения ладони к обнажённым ягодицам. Распахиваю глаза и перед ними вижу тёмный алый свет. Громкие и чувственные басы проникают в мою кровь с каждым движением руки Лазарро. Он гладит мои ягодицы, разминая их. Выгибаю поясницу, но он сразу же прекращает поощрять меня.

Кусаю губу, и мой тихий вздох теряется в свисте ремня в воздухе. Через мгновение он опускается на мою кожу. Распахиваю рот, и боль обжигает меня. Изнутри. Снаружи.