Наконец он заговорил тихо и почти равнодушно:

– Даже если все это правда, вам нужны будут еще доказательства, не так ли?

Вопрос не требовал ответа. Он знал это не хуже самих полицейских.

Вскоре его увели в камеру, так и не выдвинув пока обвинения в самом серьезном преступлении.

– А интересно было бы узнать, сколько ценностей он умудрялся стащить для себя из каждого гроба, прежде чем привинтить крышку, – сказал старший инспектор почти весело, когда шаги арестанта затихли в конце коридора. – Ему делает честь уже то, что он не забирал всего. Твои парни все сейчас разобрали на части, так ведь, Чарли? Те акции, что особенно беспокоят Кэмпиона, обнаружились? Они были в этом гробу?

– Да, до единой. – Льюк похлопал по пухлой пачке на столе перед собой, но сразу поднял голову, поскольку в кабинет вошел полицейский.

– Сообщение от доктора, сэр. Мне приказали передать вам, что использовался хлоралгидрат.

– Это все?

– Беспокоят репортеры, сэр. Они знают, как мало нас осталось в участке, и теперь проявляют невероятную настойчивость.

– А где инспектор Боуден?

– В банке, сэр. Туда прибыли представители их центрального отделения в полном составе. Лично мне прежде не приходилось видеть таких обескураженных и расстроенных банкиров.

– Да. Это поистине редкий случай. На чем они приехали? На такси?

– На взятых в прокат «роллс-ройсах», сэр.

– Я также рассчитывал на возвращение инспектора Гейджа с Фаулер-стрит.

– Он в похоронной конторе. Молодого Боуэлса только что арестовали и выдвинули против него обвинения. Мистер Поллит с двумя констеблями отправился за Джелфом, а сержант Главер пытается заставить проснуться и включиться в работу экспертов из судебно-медицинского отдела.

Льюк рассмеялся:

– Тогда объявите репортерам, что мы не заставим их долго ждать. Старший инспектор Йео скоро лично сделает заявление для прессы.

– Что ты себе позволяешь? – возмутился тот, но вполне добродушно. – Видимо, это следует воспринимать как доверие к моим способностям, не так ли, Чарли?

Льюк усмехнулся:

– Разве мы не всегда доверяли вам, шеф?

Йео развернулся вместе с креслом.

– Кэмпион, я всегда считал вас умнейшим малым, – начал он с хитроватым блеском в глазах. – Мне известно только, что задержанный нами человек убил старую женщину ради денег. И это наиболее убедительная из всех версий, какие вы выдвигали при мне за годы нашего знакомства. У вас ушло на ее разработку немало времени, как я понимаю. Она представлялась настолько простой, что вы чуть не упустили ее из виду, правда?

Кэмпион ответил ему не менее доброжелательной улыбкой.

– Дайте мне сигарету, и я расскажу вам то немногое, что мне удалось установить.

Он позволил Льюку поднести спичку к своей сигарете и откинулся в кресле.

– В моей истории останется много пробелов, их предстоит заполнить вам самим. Первый из них: как Джеймс узнал, что горнорудная компания «Брауни» скоро начнет производить в больших объемах сырье под условным названием «Ингредиент А»? Эта информация относится к категории бумаг под грифом «По прочтении сжечь», одним из наиболее тщательно оберегаемых секретов, которые почему-то именно в наши дни приобрели тревожную тенденцию становиться предметом утечек. Как бы то ни было, ему удалось узнать об этом и заинтересоваться, поскольку старая мисс Рут, азартная женщина, причинявшая столько хлопот своей родне, не только владела восемью тысячами привилегированных акций первого класса данной компании, но и, прекрасно понимая, что они ничего не стоят, завещала их ему.

Льюк бесцеремонно положил ноги на стол.

– В вашем изложении это звучит как величайший соблазн для него, – заметил он.

– Так оно и было. Но важно и другое. Ему буквально каждый день представлялась возможность убить ее. Она то и дело являлась под разными предлогами к нему в банк, а еще – и это самое главное, – хотите верьте, хотите нет, но когда бы Палиноуды ни беседовали со своим банковским менеджером, дома или у него в кабинете, у них сложилась традиция выпивать с ним по стакану хереса.

– Быть не может! – воскликнул Йео. – Ни один банк не придерживается подобной традиции уже лет пятьдесят!

– Ни один, за исключением этого. Вам знакомы рисунки Эметта, любившего изображать старинные паровозы? «Клафс» как раз напоминал один из таких устаревших механизмов. Поэтому банк выглядел незаметным и незначительным до вчерашнего дня.

– Вот в чем значение зеленых стаканов для хереса! – догадался Льюк.

Кэмпион кивнул:

– Мне все преподнесли как на блюдечке, хотя если быть точным – на подносе, когда я впервые встретился с мисс Эвадной. Я вошел в ее комнату, а она как раз завершила совещание с Джеймсом. С моим появлением она замаскировала стаканы цветами и спрятала бутылку, которая, скорее всего, была уже пуста. Я начисто забыл об этом эпизоде до нынешнего вечера, когда наша дорогая мисс Картонная Шляпка завела речь о стаканах цвета бутылочного стекла. Я справился у Лоренса, действительно ли члены семьи имели привычку пить херес в банке, и он подтвердил это. Он не видел в традиции ничего необычного. Так поступал их отец. И отец банкира тоже. Дети лишь продолжили придерживаться обычая. Такие уж это люди – Палиноуды. Как только мир сотрясают очередные громкие события, они спешат занять свои головы чтением старых книг.

– Это примечательно, черт возьми! – Йео больше поразило сохранение старинной благородной традиции, нежели сопутствовавшее ей преступление. – Значит, однажды утром Джеймс просто добавил в стакан старушки дозу отравы? Но я не знал, что именно он унаследовал акции.

– А он их и не унаследовал. Мисс Рут изменила условия своего завещания уже после того, как в последний раз упоминала завещание в беседе с ним. Она решила нанести коварный удар своему злейшему врагу, Капитану Сетону, с которым рассорилась из-за комнаты в пансионе. Об этом далеко не сразу стало всем известно, а вскоре появились анонимные письма, полиция навалилась на Апрон-стрит всей своей мощью, и для Джеймса запахло жареным.

Йео, по праву старшего, позволил себе легкую насмешку:

– А вы с Льюком стали кандидатами в следующие пассажиры его «паромной переправы».

– Верно. Опасность с нашей стороны первым почуял Джас. Мы стали угрозой для их преступного бизнеса. Боуэлсам пришлось собирать гроб в подвале пансиона, чтобы избежать внимания Лагга. Настала очередь Гринера покинуть страну в гробу и в футляре – все как положено, – а Белла сопровождала его в кузове грузовика, изображая безутешную вдову.

– Как Джасу удавалось все легально оформить? – спросил Льюк. – Он подделывал свидетельства о смерти, чтобы получить разрешение главы судебно-медицинского отдела на вывоз тела за границу?

– Все обстояло даже проще. Джас использовал имена своих клиентов дважды. Я провел целый день, обходя адреса, полученные у судебного медика. В семи из десяти случаев, когда Боуэлс обращался за разрешением на вывоз тела за последние три года, семьи ничего не знали об этом и хоронили своих усопших здесь. А затем гроб переправлялся за рубеж с обозначенным на нем подлинным именем. Вот с Эдвардом Палиноудом Джас допустил промашку. Он изготовил гроб, уверенный, что заказ достанется именно ему, но просчитался. И в тот раз какой-то беглый преступник не смог исчезнуть из страны таким образом, поскольку получить разрешение на это имя никак не выходило. Затем между Джексоном и Гринером последовала длительная пауза. Причина мне неизвестна. Вероятно, не подворачивалось богатых клиентов. Люди ведь не умирают, чтобы только доставить удовольствие гробовщику и дать ему заработать.