Однако американо этим не ограничились. Они оставили после себя богатейшие банки данных — знание, которое впоследствии стало считаться не то чтобы утраченным, но утратившим новизну. Впоследствии это привело к недооценке многих тонких нюансов и закономерностей. Именно Миксмастерам удалось добраться до этого кладезя мудрости. Они стали хранителями знаний о биологии и генетике и неустанно пополняли их, торгуя с ультра, которые время от времени подбрасывали им крохи информации — инопланетные геномы или технологии управления генетическим процессом, открытые в других системах. Но, несмотря на это, Миксмастера редко оказывались у кормила власти Йеллоустоуна. В системе правил клан Силвест, древний род, который пропагандировал постижение высших материй при помощи кибернетических методов расширения сознания.

Конечно, Миксмастера не остались без средств к существованию, поскольку не все жители системы были адептами доктрины Силвеста. Крах опыта Восьмидесяти заставил многих разочароваться в идее трансмиграции. Миксмастера действовали осторожно: они исправляли генетические аномалии новорожденных, находили и ликвидировали дефекты, добиваясь чистоты наследственных линий. Результаты этой работы были тем незаметнее, чем выше становился уровень исполнения. Она была сродни безупречному убийству, когда со стороны кажется, что преступление словно и не совершалось, и вскоре никто не может вспомнить даже имя жертвы. Миксмастера работали подобно реставраторам, которые восстанавливают произведение искусства, стараясь ничем не выдать своего вмешательства. Они владели искусством трансформации — могучей силой, которой до поры позволяли проявляться очень ограниченно. Общество не могло вынести одновременного воздействия двух столь могущественных систем, и на каком-то уровне Миксмастера это понимали. Дай они волю своему искусству — и общество Йеллоустоуна разлетелось бы на куски.

Но потом началась эпидемия. Общество разлетелось на куски. Но, подобно осколкам астероида, взорванного слишком слабым снарядом, эти осколки не набрали достаточной скорости, чтобы разлететься окончательно, — и вскоре вновь с треском и грохотом соединились в единое целое. Общество Йеллоустоуна возродилось — раздробленное, слепленное кое-как из фрагментов и готовое рассыпаться в любой миг. Общество, в котором идеология кибернетики была немедленно приравнена к ереси.

Миксмастера с легкостью заполнили вакуум, образовавшийся во властных структурах.

— У них есть салоны по всему Кэнопи, — сказала Шантерель. — Места, где вы можете получить информацию о вашей наследственности, проверить родственные связи или просмотреть брошюры по генетической модификации, — она указала на свои глаза. — Все, недостающее при рождении или незапланированное природой. Даже трансплантаты — редкая услуга. Но возможно, вам захочется приобрести нечто из ряда вон выходящее, вроде крыльев Пегаса. Скорее, их работа относится к генной инженерии. Миксмастера перестроят вашу ДНК таким образом, чтобы изменения произошли естественным образом — или максимально близким к естественному.

— Как это происходит?

— Процесс несложен. Когда вы порежетесь, чем зарастает ваша рана — мехом или чешуей? Разумеется, ни тем, ни другим. В вашей ДНК записана информация об архитектуре вашего тела. Миксмастера всего лишь избирательно редактируют эту запись — и ваше тело начинает «ремонт» изношенных или раненых участков, но по измененной «схеме». В итоге у вас вырастает нечто, не присутствующее изначально в вашем фенотипе, — Шантерель выдержала паузу. — Повторяю, салоны Миксмастеров находятся в Кэнопи повсюду. Там они занимаются своим ремеслом. Если вас беспокоят глаза, мы можем посетить салон.

— А при чем тут мои глаза?

— Вам не кажется, что с ними что-то не так?

— Не знаю, — произнес я, стараясь не казаться раздраженным. — Но, возможно, вы правы. Миксмастера могут мне кое-что рассказать. Я могу рассчитывать на конфиденциальность?

— Не в меньшей степени, чем любой местный житель.

— Замечательно. Это весьма обнадеживает.

Ближайший салон представлял собой павильон с голографической витриной — вроде тех, что мы видели по дороге к бассейну с рыбками кой. Внутри было еще теснее, чем в палатке мадам Доминики. Служащий был затянут в очень строгий пепельно-серый китель, на рукаве пониже плеча одиноко красовалась эмблема Миксмастеров — «кошачья колыбель» с ДНК в простертых ладонях. Служащий сидел перед левитирующей консолью в форме бумеранга, над которой вращались, пульсируя, всевозможные молекулярные модели, яркие, разноцветные, точно детские игрушки. Обтянутые перчатками руки Миксмастера порхали среди них, создавая сложнейшие каскады расщеплений и рекомбинаций. Не сомневаюсь, что он заметил нас, едва мы вошли в павильон, но не подал виду и продолжал свои манипуляции еще минуту-другую, прежде чем соизволил обратить на нас внимание.

— Чем могу быть полезен?

Шантерель взяла инициативу на себя.

— Мой друг хочет, чтобы вы осмотрели его глаза.

— Вот как?

Миксмастер отодвинул консоль и извлек из кармана окуляр, придвинулся ко мне и наморщил нос, словно от меня дурно пахло. Сощурясь, он исследовал мои глаза — сначала один, потом другой. Каждый раз огромная линза, казалось, заполняла собой всю комнату.

— Так что с ними случилось? — осведомился он устало.

По дороге в павильон мы отрепетировали легенду.

— Я сделал глупость, — сказал я. — Захотел сделать себе глаза как у пантеры, но не мог позволить себе оплатить услуги Миксмастеров. Находясь на орбите, я…

— Что вы делали на орбите, если не можете позволить себе наши услуги?

— Разумеется, проходил сканирование. Это стоит недешево, но если работаешь с хорошим посредником, который готов за тебя поручиться…

Невразумительное хмыканье положило конец расспросам такого рода. Миксмастера выступали против идеологии нейронного сканирования, утверждая, что душу можно обслуживать лишь биологически, но не удерживая ее в плену у машины.

Служащий покачал головой так, словно я нарушил торжественное обещание.

— Похоже, вы действительно сделали глупость. Но это и так понятно. Что случилось дальше?

— На Карусели были Черные Генетики — мясники, которые предлагают те же услуги, что и вы, но за смехотворную цену. Поскольку операция не подразумевает масштабной анатомической реконструкции, я решил рискнуть.

— А теперь, как и следовало ожидать, вы приползли к нам.

В ответ я лишь покорнейше улыбнулся, в качестве утешения представив себе несколько любопытных и весьма мучительных способов, которыми не моргнув глазом прикончил бы этого нахала на месте.

— Прошло несколько недель с тех пор, как я вернулся с Карусели, — продолжал я. — И с моими глазами ничего не случилось. Они выглядят как прежде. Мне просто хочется узнать, не выкинул ли я свои деньги без толку.

— Этот обойдется вам недешево. Мне очень хотелось бы взять с вас сверх тарифа в уплату за… глупость. За то, что вы обратились к этим мясникам.