думать о Маркусе Рё, а сосредоточусь на людях, которые мне нравятся. Как там Столе?

— Удивительно хорошо для человека, который так близок к смерти.

— Правда?

— Он считает, что таким способом его приветствует Мрачный жнец84. Вынуждает его добровольно переступить порог подземного мира.

Катрина не смогла сдержать улыбки.

— Похоже на Столе. Как поживают его жена и дочь?

— Они хорошо держатся. Справляются.

— Окей. Передай им от меня большой привет.

— Передам. Герт спит?

— Да. По-моему, он упоминает тебя слишком часто.

— Хм. Новый дядя, о котором ты никогда не слышал, — это всегда волнительно. Хорошего тебе свидания в ресторане. Не поздновато для ужина?

— Так получилось, возникли проблемы с распределением задач в Кримтекниск, в отделе криминалистической экспертизы. Кстати, Сон Мин должен был пойти поужинать со своим партнёром. Знает ли он...

— Да, я ему звонил по поводу Рё.

— Спасибо.

Они завершили разговор, когда Катрина спустилась в метро.

Харри опустил взгляд на свой телефон. После разговора с Катриной у него высветился один пропущенный звонок. Номер Бена. Он перезвонил ему.

— Доброе утро, Харри. Мы с другом были на Доэни Драйв. Боюсь, Люсиль там нет. Я позвонил в полицию. Возможно, они захотят поговорить с тобой.

— Понятно. Дай им мой номер телефона.

— Я так и сделал.

— Окей. Спасибо тебе.

Они завершили разговор. Харри закрыл глаза и тихо выругался. Должен ли он сам позвонить в полицию? Нет, если Люсиль всё ещё была у парней со скорпионами, он бы подверг её смертельному риску. Он ничего не мог поделать, только ждать. Ему пришлось на время перестать думать о Люсиль, потому что такова его нелёгкая доля: в его распоряжении всего лишь мозг обычного человека, который одновременно мог сосредоточиться только на чём-то одном, а иногда и это ему не удавалось, а прямо сейчас этот мозг был ему очень нужен, чтобы поймать убийцу.

Когда Харри вернулся в палату 618, Джибран уже встал с постели и сидел с Эйстейном и Трульсом у кровати Эуне. Посреди одеяла лежал телефон.

— Только что вошёл Холе, — сказал Эуне в телефон, прежде чем повернуться к Харри. — Джибран считает, что если убийца вывел нового паразита, то он, должно быть, проводил какие-то исследования в области микробиологии.

— Хельге из Института судебной медицины думал так же, — ответил Харри.

— На свете не так уж много людей, имеющих опыт работы в этой области, — сказал Эуне. — У нас на связи профессор Лёкен, он возглавляет исследовательское отделение микробиологии Университетской больницы Осло. Он говорит, что знает только одного человека, который участвовал в исследовании мутаций паразитов Токсоплазмы гондии. Профессор Лёкен, как его звали?

— Штайнер, — раздался голос с одеяла. — Фредрик Штайнер, паразитолог. Он посвятил много времени разработке варианта, который мог бы использовать людей в качестве первичного хозяина. И у него был родственник, который пытался продолжить исследования, но он не смог добиться финансовой поддержки и возможности проводить здесь свои исследования.

— Ты не можешь сказать почему? — спросил Эуне.

— Насколько я помню, из-за неэтичных методов исследования.

— Что это значит?

— Я не знаю точно, но в данном случае, полагаю, это речь шла об экспериментах на живых существах.

— Это Харри Холе, профессор. Ты хочешь сказать, что он заражал людей?

— Да, ничего толком не было доказано, но ходили слухи.

— Как звали этого человека?

— Я не помню, это было давно, и проект был просто остановлен. Это не такое уж редкое явление, необязательно, чтобы что-то пошло не так, иногда проекты просто не демонстрируют достаточного прогресса. Сейчас, во время этого разговора, я поискал Штайнера в базе персоналий учёных и исследователей среди персонала не только нашей больницы, но и по всей Скандинавии. К сожалению, я нахожу с такой фамилией только Фредрика. Если это важно, я могу поговорить с кем-нибудь, кто в то время занимался паразитологией.

— Мы были бы очень признательны, — ответил Харри. — Как далеко продвинулся этот родственник в своих исследованиях?

— Недалеко, иначе я бы узнал об этом.

— А можно задать дурацкий вопрос? — спросил Эйстейн.

— Как правило, это самые лучшие вопросы, — отозвался Лёкен. — Задавай.

— С какой стати нужно финансировать исследования по выведению или селекции паразитов, которые могут использовать людей в качестве хозяев? Разве это банально не вредно?

— Ну что я говорил о лучших вопросах? — Лёкен усмехнулся. — Люди часто вздрагивают, когда слышат слово «паразит». И это понятно, поскольку многие паразиты опасны и наносят вред хозяевам. Но многие паразиты также исполняют важную с медицинской точки зрения роль для хозяина: сохраняют его жизнь и здоровье, поскольку это в их интересах. Учитывая, что они выполняют эту функцию для животных, не исключено, что они могут выполнять её и для людей. Штайнер был одним из немногих в Скандинавии, кто занимался исследованиями по выведению полезных паразитов, на международном же уровне эта научная область уже много лет давно исследуется. Это только вопрос времени, когда кто-то из исследователей-паразитологов получит Нобелевскую премию.

— Или снабдит нас самым совершенным биологическим оружием? — спросил Эйстейн.

— Я думал, ты говорил, что ты дурак, — ответил Лёкен. — Да, снабдит.

— Мир мы будем спасать в другой раз, — сказал Харри. — Прямо сейчас мы заинтересованы в спасении следующей жертвы из его списка. Мы знаем, что сегодня вечер пятницы, но ты спросил, важно ли это...

— Теперь я понимаю, что это важно. Я читал о тебе в газетах, Холе. Я прямо сейчас сделаю несколько звонков, а потом перезвоню вам...

Они завершили разговор.

Члены группы посмотрели друг на друга.

— Кто-нибудь голоден? — спросил Эуне.

Четверо остальных покачали головами.

— Давненько никто из вас не ел, — сказал он. — Из-за этого запаха пропадает аппетит?

— Какого запаха? — спросил Эйстейн.

— Запаха из моего кишечника. Я ничего не могу с этим поделать.

— Доктор Столе, — сказал Эйстейн, похлопывая Эуне по руке, лежащей на одеяле, — если здесь и есть какой-то запах, то он исходит от меня.

Эуне улыбнулся. Были ли его слёзы от боли или он был тронут, сказать было невозможно. Харри смотрел на своего друга, пока эти мысли проносились у него в голове. Или, скорее, как будто он рылся в своём сознании в поисках какой-то мысли. Он знал, что чего-то не хватает, и ему нужно было это выяснить. Но он понимал, что дело было срочное.

— Джибран, — медленно произнёс он.

Возможно, услышав что-то в его тоне, остальные повернулись к нему, как будто он собирался сказать что-то важное.

— А как пахнут