– Сомневаюсь, – покачал головой Тиро. – Слишком сложный привод механизма для такого большого расстояния. Ловушки Древних гениальны, но одновременно просты, если знать науку.

Сет-Дар нахмурился, глядя на Огненного Уму. В голове вертелась какая-то мысль, воспоминание о чем-то важном, виденном в другой подземной пещере… В этот момент Тиана позвала его к себе.

– Проверь, пожалуйста, вдруг гвардейцы ушли, – жалобно попросила она.

Механику не хотелось покидать храм, когда они так близко подобрались к разгадке, но, чтобы ее успокоить, он поднялся по каменным ступеням. У закрытой двери замер, прислушиваясь. Из сторожки не доносилось ни звука, и он воспрял духом. Какой смысл гвардейцам сидеть внутри, да и вообще сторожить здание? Достаточно перекрыть мост, ведущий на остров. Они выберутся наружу и спрячутся в зеленом «лабиринте». Когда храм откроют – выйдут вместе с посетителями. Даже если их поймают, можно сказать, что миловались в беседке и уснули. Это все же лучше, чем быть пойманными в древнем храме с краденным королевским ожерельем в кармане.

Сет-Дар осторожно толкнул дверь от себя, стараясь не шуметь. Тяжелая створка сдвинулась без скрипа и медленно поползла в сторону. Когда в щель уже можно было просунуть руку, прямо за дверью кто-то кашлянул. Механик в ужасе замер: в тусклом свете настольной лампы виднелась нога в черном военном сапоге. Сердце бешенно заколотилось, и юноша дрожащими руками потянул дверь уже к себе, молясь, чтобы она не скрипнула. Ему казалось, что закрывал он ее несколько минут. К счастью, гвардеец в сторожке либо смотрел в окно, либо дремал.

На негнущихся ногах Сет-Дар спустился в пещеру. Здесь все было по-прежнему: Тиана сидела на ступенях, механик бродил вокруг статуи. Стало немного темнее: погас один из фонарей, зажженных отцом Сайласом. Масло в других тоже постепенно догорало.

Юноша молча сел рядом с Тианой и обнял ее. Девушка прижалась к нему. На Сет-Дара накатила апатия, словно и он поверил в безысходное видение Тианы. Огненный Ума поглотит их. Возможно, это будет справедливое наказание за то, что они попытались проникнуть в его тайну.

Так они сидели, слушая невнятное бормотание Тиро Аспри и глядя на огонек ближайшего фонаря, который с каждой минутой становился все тусклее…

***

Обыск ратуши ничего не дал, чему Кример неприятно удивился. Он был уверен, что разгадал хитрый замысел врага. Взрывчатку должны были пронести в здание и спрятать. Они искали тщательно: прочесали все помещения, от подвала до чердака, подняли архитектурные планы, привлекли королевских мастеров, что монтировали систему водоснабжения, но безрезультатно. Генерал гвардии Тар-Нак ходил мрачнее тучи. У Его Величества в Ка-Дифе намечена важная программа, а они понятия не имели, где на короля готовится покушение. И хотя вины самого Кримера в этом не было, сыщик чувствовал себя так, словно это он проспал заговор.

Поиски прекратились лишь под вечер. Раздосадованный Тар-Нак отправился во дворец на доклад генерал-губернатору и генералу Безуру. Плохо докладывать неприятные новости, но во сто крат хуже промолчать.

В ратуше тем временем во всю шли приготовления к торжественному собранию. Королевские курьеры развезли приглашения, поэтому новость о встрече короля с аристократами уже разлетелась по городу. Здание окружили гвардейцы. Слуг, которые готовили главный зал к торжеству и банкету, едва ли не раздевали на входе. Было решено, что в целях безопасности прислугу оставят в здании до утра.

Кример и сам остался ночевать в ратуше, прилег на диване в кабинете какого-то чиновника. Прикорнуть удалось ненадолго. На заре его поднял вестовой, не рядовой стражник – гвардейский офицер в парадной форме с эполетами и до блеска начищенных сапогах. Офицер передал приказ генерал-губернатора Дармунда проследить за прибытием гостей. Король появится в ратуше в полдень, но аристократам приказали явиться заранее.

Кример поспешно привел себя в порядок. Вальдос Дор-Тан выказывал ему все больше доверия – он не должен его подвести. Сыщик никогда не загадывал, куда приведут его отношения с Ланой Шибу, но, возможно, сейчас он исполняет приказы своего будущего тестя.

Прежде чем спуститься вниз, Кример отправил троих стражников еще раз обыскать прилегающие к главному залу помещения. Скорее всего, он ошибся, и заговорщики планируют теракт в другом месте, но лучше еще раз все проверить. Кано на всякий случай приказал обращать внимание на свежую штукатурку – бомбу могли замуровать в стену. После прокладки труб такие следы, если и бросятся в глаза, не вызовут подозрения.

Сам Кано спустился к главному входу, где гвардейцы Тар-Нака проверяли первых посетителей. Чиновников, работавших в городской администрации, еще вчера распустили по домам, в ратушу с утра пораньше прибывала только прислуга, участвующая в подготовке к банкету. Помощники повара привезли продукты. Стражники обыскали их, а все корзины с припасами перерыли. Кример еще вчера предположил, что агенты Дантара могли придумать запасной план, например, отравить короля, однако генерал Тар-Нак успокоил, что стряпней на банкете руководит один из поваров Его Величества. Впрочем, даже эта мера предосторожности избыточна: Ар-Кан в провинции уже давно ничего не ест во время общих застолий, а пьет лишь привезенное с собой вино. Если кто и отравится в результате покушения, то только гости, что печально, но не трагично.

У ратуши остановилась карета, из которой с достоинством выбрался чиновник городской администрации, высокий лысый валониец. Гвардейцы его не пропустили, так как не нашли его имени в списке приглашенных. Господин, однако, уходить не спешил, вел себя вызывающе, требовал пропустить в свой кабинет по «государственному делу». Кримеру пришлось вмешаться и отвести напыщенного гостя в сторону, чтобы гвардейцы сгоряча не арестовали наглеца.

Чиновник заявил, что руководит канцелярией городского совета. Вчера он забыл на работе важный документ, который следовало взять, как можно скорее. Документ секретный, поэтому он не может доверить это дело стражникам. Кример в местной иерархии не разбирался, но точно знал, что гостей вне списка и без пропуска, выданного лично главой Голубого сыска, в ратушу пускать нельзя. Лысый господин возмущался,