– Это точно, не мне. Вашу судьбу решит королевский суд, но вы облегчите себе участь, если поделитесь секретами дантарской разведки, – в тон ему ответил Кример и повернулся к стражнику. – Беги за гвардейцами и отправь срочное сообщение генералу Тар-Наку: шпион Дантара обезврежен.

***

Сет-Дар стоял перед высокой железной дверью. Барельеф на массивных створках не разглядеть в полутьме. Юноша протянул руку. Железо приятно холодило руку. Ни ручки, ни засова, ни замочной скважины. Выхода нет… Или входа… Возможно, если бы он понял, что изображено на двери, смог бы отворить. Увы, как он ни старался, из тьмы всплывали только отдельные фрагменты картины: чешуйчатая спина непонятного животного, крыло громадной летучей мыши, маска в виде человеческого лица с пустыми глазницами, странный трехствольный огнедых, символы на непонятном языке…

Механик почувствовал, что эту тайну ему не разгадать. Он навсегда останется в этой темной и холодной пещере, ему никогда не выбраться (или не войти), никогда не увидеть Тиану. В отчаянии он прислонился лбом к холодному железному полотну. На глазах невольно навернулись слезы жалости к самому себе, а затем появились красные круги. Он отпрянул. Символы на двери наполнились красноватым светом и стали менять очертания, превращаясь в знакомые слова. «Кровавые слезы на груди, кровавые слезы в котле»…

– Сет…

Шепот шел со спины. Механик обернулся и обмер. Нечто бесформенное тянуло к нему руки из темноты.

– Сет…

Он отпрянул и прижался спиной к железным створкам, но было поздно. Чудище зажало ему рот мягкой, но холодной рукой, и приблизилось. Механик зажмурился и застонал. Его хорошенько встряхнули. Он нашел в себе смелость разлепить глаза.

Из полутьмы на него смотрела Тиана. Одной рукой девушка зажала жениху рот, указательный палец другой руки приложила к своим губам, призывая молчать. Они сидели на полу пещеры, за «лесом» сталагмитов. Рядом лежал Тиро Аспри. В пещере кто-то ходил. По стенам метались тени – один за другим вспыхивали масляные фонари, потухшие несколько часов назад.

Механик осторожно выглянул из-за укрытия. К ним вновь нагрянули гвардейцы. Двое заливали масло в висящие на стенах фонари, третий зажигал фитили. С каждым новым огоньком тьма отступала все сильнее.

Один из гвардейцев подошел к статуе Огненного Умы и указал на нее рукой. Его товарищи подошли и начали о чем-то перешептываться.

Сет-Дар похолодел и обернулся к Тиро Аспри. Тот с виноватым видом прикусил губу и развел руками. Механик заскрежетал зубами. Они оставили ожерелье на шее Огненного Умы! Сокровище, ради которого братья Мэйв пошли на преступление, вновь оказалось в руках королевского дома.

Как ни странно, гвардейцы, пошушукавшись, отошли от статуи. Вероятно, они сочли, что украшение – часть мистического обряда, который проводил в храме отец Сайлас. Сет-Дар воспрянул духом. Это давало шанс выпутаться из ситуации, с каждой минутой становившейся все более опасной. Только бы гвардейцы не пригласили сюда кого-нибудь из других служителей, только бы не обыскали пещеру…

Подземный храм теперь был ярко освещен тремя десятками фонарей. Здесь и впрямь намечалось какое-то таинство. Сет-Дар скрылся за каменной преградой. Бледная Тиана молчала, но в глазах застыл немой вопрос: что делать. Юноша не знал ответа, поэтому просто взял любимую за руку. Рука была холодной. Он почувствовал, как девушка дрожит, но не от страха, а от холода. Он крепко обнял ее. Если так дело пойдет дальше, они просто замерзнут в пещере.

Сет-Дар прикрыл глаза. Надо набраться терпения, собрать в кулак волю, ничем не выдать себя. Огненный Ума благоволит к ним: они вернули ожерелье, отец Сайлас будет за них молиться… В голове механика мелькнули обрывки недавнего сна. «Кровавые слезы на груди, кровавые слезы в котле». Эта фраза на эсхатонском была высечена на пьедестале Огненного Умы в подземном храме Кровавой долины. Память не зря подсунула ему этот образ. Это значило что-то важное. Они уже убедились, что потомки выходцев из Эсхатонии никогда не оставляют подсказки просто так…

На лестнице раздались торопливые шаги. К гвардейцам прибыло подкрепление.

– … уже здесь, – донесся до Сет-Дара чей-то строгий голос. – Почему там нет фонарей?

Механик не расслышал, что ответил гвардеец, но его собеседник рассерженно рявкнул:

– Живо ставьте. Храм должен сиять!

Сет-Дар, почувствовав недоброе, выглянул из укрытия. В пещеру спустились еще двое военных. Командный голос принадлежал человеку в офицерской форме. Один из гвардейцев кинулся к лестнице, взял два фонаря, стоявшие на ступенях, а затем направился к «каменному лесу» – единственному месту в пещере, где царил сумрак. Механик растерянно оглянулся на друзей. Они тоже все поняли. Тиана прижалась к сталагмиту, словно хотела с ним слиться, а Тиро стал медленно отползать в дальний угол пещеры.

Солдат вошел в «каменный лес» и установил одну из ламп на подходящий валун. Сет-Дару захотелось зажмуриться, словно это помогло бы ему стать невидимым. Гвардеец двинулся дальше. Сет-Дар заметил, как Тиро судорожно запихивает свой мешок с дайлами в небольшую расщелину в стене. Он посмотрел на Тиану. Глаза девушки сузились, когда на них упал луч света…

– Измена! – истошно завопил гвардеец и выронил лампу. Стекло разбилось, масло ярко вспыхнуло, озарив притаившихся друзей. Офицер выхватил огнедых. Тиана рванулась вперед, словно хотела наброситься на врага, но Сет-Дар схватил ее за руку.

– Не стреляйте! Мы без оружия! – он торопливо поднял вторую руку.

Девушка, впрочем, сама уже поняла, что силы неравны. На крик уже сбежались вооруженные бойцы. Сет-Дара схватили за шиворот и ткнули кулаком в грудь, от чего у него перехватило дыхание.

– Кто это такие?! – взревел офицер.

Механик и был